Многие из людей не любят солнечный свет. Днём снаружи они чувствуют себя беззащитными, некоторые просто впадают в панику или замирают в ступоре, боясь пошевелиться. Мне же дневной мир кажется восхитительным, и его опасности только придают ощущениям насыщенность. Особенно сейчас, в предвечерние часы, когда низкое солнце не столь ослепительно, когда тени длинны и воздух прохладен и когда дневные бабочки сверкающими облаками возвращаются на луга, чтобы в покойной безмятежности проспать всю ночь. Они похожи на ангелов, и не только крыльями и дневным образом жизни. Мне порой кажется, что, несмотря на свою громоздкость и неуклюжесть, ангелы так же хрупки и изящны, как эти крохотные создания.
Нам предстояло пересечь луга и укрыться в норе на той их стороне. Судя по направлению, выбранному Амито Фо, мы шли к Элизиуму. Высокая мягкая трава доставала почти до груди, путалась в ногах и пыталась забраться под мою импровизированную одежду. Усталые бабочки сыпались с небес дождём лепестков и засыпали у самых наших лиц. Запах цветов проникал через ноздри в голову и полностью заполнял её, перемешиваясь с мыслями и впечатлениями.
Я пытался найти в веренице людей Ло или моих ночных подружек, но, видимо, они были далеко. Зато неожиданно я наткнулся на Мишеля — старого знакомого по посиделкам. Он ухмыльнулся по поводу моего внешнего вида, мы перебросились несколькими малозначащими фразами.
Неожиданно меня дернули за волосы. Я остановился и обернулся.
Рядом стояла Ло и улыбалась совершенно идиотским образом.
— Я слыхала, у тебя была весёлая ночь? — осведомилась она, приблизив своё тело максимально близко к моему и задумчиво водя пальчиком по вышитому на гобелене ангелу. Я не успел ответить, как она резко отстранилась и продолжила:
— А я тоже не скучала. Знаешь, Адриан — отличный парень!
Я только открыл рот для ответа, как Ло уже обогнула меня и невероятно быстро скрылась среди идущих людей.
— Значит, сегодня ночью у тебя тоже были гости? — понимающе покивал Мишель, когда мы вновь отправились в путь.
— Ага. Это что, массовое явление? Я ничего не понимаю…
— А ты погляди вокруг. Ничего не замечаешь?
Из-под наших ног выпорхнула стая радужных птиц и, лавируя между бабочками, понеслась прочь. Белоснежный жираф, оконтуренный ослепительно-красной полоской солнечного света, повернул на шум свою голову и посмотрел на нас большими и мудрыми, как у индрика, глазами.
— Кажется, — пробормотал я, — вокруг слишком много женщин.
— Скорее слишком мало мужчин… Знаешь, вчера вернулись только трое мужчин из каждых десяти. Все остальные попали в ловушку, с которой и ты, как мне известно, столкнулся. Мир изменился, Дик. На десять женщин теперь приходится по трое мужчин.