— Как твое тело переживает нагрузки, когда ты работаешь? Голова потом болит. Тошнит. Выворачивает, — уточнила Эни. Грубер молчал. — Как ты выдержишь новую нагрузку? Ты все-таки человек, парень. А сила в тебе — нечеловеческая. И если ты включишь ее на полную, она разорвет тебя изнутри, понимаешь? — продолжила она. — Понимаю, — мрачно согласился Грубер. — Спасибо, Эни. — Не делай глупостей, милый, — серьезно предупредила она. — Не надо! Он кивнул, будто она могла увидеть, и нажал на сброс. Вновь уставился в осколок зеркала и подумал, что да, ему становится плохо, но не во время работы — после. Но и эти боль и тошноту он научился капсулировать, удерживать. Значит, есть шанс удержаться и будучи чудовищем. Чудовища, они живучие. И будет, наверное, правильно, если чудовище спасет ребенка. Осталось лишь понять, как обуздать его. А что будет потом с человеком, это уже вопрос десятый.
Грубер подошел к столу, выдвинул ящик и вытащил альбом. На фото ему улыбалась Аврора. — Я собираюсь сделать то, о чем пожалею, — сказал он ей. — Жаль, что тебя нет рядом, чтобы меня отговорить.
Глава 5.
Грубер проснулся от шума мусороуборочной машины под окном. Протер глаза и вдруг вспомнил сон. Только фрагмент, который не успел выветриться из воспаленного сознания. Ему снилась Аврора. Она стояла у изголовья дивана и гладила его черные волосы. Во сне он проснулся от ее прикосновения и поймал за руку. «Не уходи», — прошептал. А она грустно посмотрела на него: «Это ловушка», — услышал он из-за сомкнутых губ ее громкую мысль. И она растворилась.
Грубер задумался и пошел в ванную. Через 15 минут, глотнув обжигающего глотку крепкого кофе, вышел на улицу. Точного плана не было. Но он надеялся, что скоро все хрупкие механизмы его мыслей соберутся в прочную машину — она загудит, заискрит ся — и на табло высветится решение. Ответ.
В поиске Зумо были пока необъяснимые для него моменты, связанные с уродами, но было еще пару — которые казались ему неестественными и настораживали. «Зайду с другой стороны», — решил он и нащупал фотоаппарат в сумке.
Марга наконец вышла из дома. Она была спокойна. Грубер нахмурил брови и последовал за ней. Она шла долго, не брала ни такси, даже в автобус не села. Четыре остановки, в ритме. Грубера что-то тревожило. Он отстал и зашел в темный переулок — а не пасут ли его? Не заметив никого подозрительного, снова вышел на улицу, но Марги уже не было видно. «Дерьмо», — выругался он и медленно направился вперед, высматривая за стеклами витрин ее силуэт. «Ну блин, где же ты?», — нервничал он.