Вадим снова засмеялся.
— Так, значит, в свои двадцать семь я, по-твоему, не падок до молоденьких девушек?
— Нет, — смущенно покраснела Мирослава, только сейчас сообразив, что сказала глупость. — Я не то имела в виду! Я точно знаю, вы не причините мне вреда!
— Почему?
— Не знаю. Но если бы вы хотели это сделать, вы бы сделали это еще вчера, на хуторе. Ребята сбежали, помочь мне было некому… Что вам мешало? Вы ведь и есть тот самый паренек с хутора, которого однажды избили мальчишки из деревни? Я слышала, как Степик говорил об этом. Они сделали что-то с вашим лицом, именно поэтому вы не хотите, чтобы я его видела?
— Нет. Просто… А зачем тебе видеть меня, Мира?
— Но как… Это не честно в конце концов!
— Ну, о честности пока вообще речи не идет! Что изменится от того, что ты увидишь мое лицо? Мы как-то по-другому станем говорить? Или о другом? На самом деле тебе это и не нужно! Ты уедешь скоро, возможно, мы и не встретимся снова… Пойдем, что мы стоим на месте, так и замерзнуть недолго.
Мира сделала несколько шагов по направлению к тропинке, а потом остановилась. Натянув шапочку на самые глаза, она набросила на голову капюшон, тень которого наполовину скрыла ее лицо.
— Ладно. Раз это не важно, тогда и я буду в капюшоне, — заявила девушка.
Мужчина тихонько рассмеялся и подошел к ней.
— Перестань, — он снял с ее головы капюшон и поправил шапочку, открывая лицо. На мгновение его пальцы коснулись ее холодной щеки. — Ты — совсем другое дело, мне нужно видеть тебя!
— В последний раз?
— Нет, если ты этого хочешь.
— Хочу!
— Пойдем, а то замерзнешь.
Неожиданно он вытащил из карманов куртки Мирины ладони, которые тут же утонули в его больших и горячих руках.
— Так я и предполагал. Ты когда научишься носить рукавицы?
— Скоро!
— Понятно, когда отморозишь себе что-нибудь! Идем, я провожу тебя домой, пока ты окончательно не окоченела.
Домой Мире не хотелось. Вот если бы он так и держал ее ладони в своих руках, девушка совершенно не возражала бы. Но он их отпустил.
Они двинулись в путь.
Петляли по лесу какими-то невидимыми тропками, пробираясь по сугробам. Мире не раз казалось, что они заблудились и уже никогда им не выбраться. Девушка оглядывалась по сторонам, но страха не испытывала. С ним было не страшно. С Вадимом она вообще могла бы до бесконечности блуждать по лесу.
Но мужчина, по-видимому, знал, куда шел. Он ни разу не остановился, не замедлил шаг. Скоро лес поредел, а потом и вовсе расступился. Перед ними простирались заснеженные просторы, луга и замерзшая речка. Вдали лежали уснувшие Старые Дороги.