Г о л о с а. К стенке его!
— Чего с ним разговаривать?
— Он продался большевикам!
П о л к о в н и к. Господа офицеры! Прекратите наконец! Стыдно! Он же один. Послушаем. Говорите, прапорщик Лазо!
Л а з о. Да, я — бывший прапорщик Лазо, я пришел к вам на Русский остров и стою перед вами безоружный. Вы можете взять меня заложником, господа, убить можете, но выслушайте…
Г о л о с а. Дайте сказать!
— Долой!
— Шлепнуть его!
— К стенке его!
Л а з о. Вы успеете, господа! Вы неплохо можете заработать на мне. Ваш генерал Казанов дает за мою голову уже пятьдесят тысяч иен. Но я все-таки не хочу думать, что среди русского офицерства найдется хоть один, который захочет получить деньги таким путем! Я пришел к вам говорить от имени партии Ленина, от имени партии коммунистов! Я пришел спросить вас, за кого вы — русские люди, молодежь русская? За кого вы? Этот чудесный русский город — последний на вашей дороге! Вам дальше некуда отступать. Дальше — чужая земля. Чужое небо… У нас с вами разные идеи. Это верно. Мы — противники в борьбе. Но мы — русские люди. Наша родина — Россия! И каждого из нас родила русская мать!
П о л к о в н и к. Что вы от нас хотите?
Л а з о. Офицерский корпус Русского острова сохраняет нейтралитет, когда мы войдем в город…
Снова крики, шум, ругань, угрозы.
Г о л о с. Коммунисты, большевики продали русскую душу!
Л а з о. Неправда! Коммунисты русскую душу не продавали по заграничным кабакам, мы ее не меняли на заморское золото и пушки! Мы не наемными, а собственными руками защищаем нашу землю. Мы грудью нашей, всей нашей жизнью будем бороться за родину против иноземного нашествия!.. Вот за эту землю русскую, на которой я сейчас стою, мы умрем, но не отдадим ее никому!..
Тишина.
П о л к о в н и к. Господа офицеры, надо подумать. Надо, наконец, серьезно подумать, черт возьми! Этот человек говорит нам правду, горькую правду! Идите, прапорщик Лазо. Мы подумаем. Ответ — вечером.
Л а з о. Благодарю вас, полковник! Честь имею! (Уходит.)
Крик, шум, выстрел. Затем тишина.
П о л к о в н и к. Я сказал — подумаем. Или кто ослышался? Никто не пойдет за этим человеком, и никто его не тронет. И предупреждаю, стрелять я буду уже не в потолок…
Г о л о с. Но его нельзя отпускать, полковник!
П о л к о в н и к. Но стыдно задерживать безоружного парламентера! Или вы хотите, чтобы он один имел над всеми нами моральное превосходство? Он сказал нам правду. Вы знаете мой характер, а у меня на глазах слезы. Видите?! Теперь вы понимаете, что вам не следует задерживать этого человека… Тем более что мне терять больше нечего, и это вы тоже знаете…