— Все в порядке, Нил! Твой отец согласился. Он сейчас соберет вещи и полетит с нами. Мы сможем устроить его в больницу — у меня там есть знакомый врач.
— Как тебе удалось? — только и смог выдавить я.
Она лишь улыбнулась шире, пожала плечами и взяла меня за руку. Я так и не узнал ничего о том разговоре, ни от Энджи, ни от отца. Что она сказала моему старику — до сих пор самая большая тайна.
Папа весь полет был молчалив. Хотя еще чувствовались тиски его гордости, сжимающие горло, он простил меня — это я теперь знал.
По приезду в Нью-Йорк мы сняли отцу маленькую квартиру недалеко от больницы, где ему предстояло проходить лечение. Он категорически отказался жить у меня. Два дня перед Новым годом были полны суеты, но у Энджи действительно оказался знакомый врач, который помог все устроить за справедливые деньги. В новогодний вечер отец очень устал. Он лег спать, отравив нас с Энджи встречать Новый Год.
Когда мы снова оказались вдвоем в моей квартире, я достал бутылку шампанского и два бокала. Мы не знали, который час — телефоны сдохли за день — но толпа на улице кричала нам, что новый год наступит через пять, четыре, три, две, одну… В Нью-Йорке можно обойтись без часов и календарей. Город сам скажет тебе, когда пора веселиться, когда плакать. Я обнял Энджи, прижал к себе, потом взял ее лицо в свои ладони. Я смотрел в ее голубые глаза, принимая ее любой.
— Я все еще ничего о тебе не знаю, — сказал я, — Не знаю тебя настоящую, Эндж. Но я приму тебя любой. Я клянусь, я поверю во все, что ты мне скажешь. Что бы ни случилось в твоей жизни до меня — скажи, и я поверю. С сегодняшнего дня никаких сомнений. Только скажи мне правду, прошу! Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, Нил. — ответила она. — Но ты все обо мне знаешь. Я никогда не врала тебе. Я знаю, что в это невозможно поверить, но другой правды не существует.
Она поцеловала меня в губы, так невинно и нежно, что у меня чуть не остановилось сердце. Мы легли спать в одну постель. Я обнял Энджи. Она прижалась ко мне всем телом. Это была самая откровенная близость, на которую я мог рассчитывать с этой девушкой. И это была самая потрясающая близость в моей жизни. Я поверил в тот день, что Энджи действительно была ангелом. Я поверил ей безраздельно, потому что то, что она сделала для меня и моего отца, было настоящим чудом. Только через три дня Энджи решилась мне рассказать, что у чудес бывает и обратная сторона. Сторона, о которой редко рассказывается в сказках и на церковных проповедях. Сторона, которая неизбежно есть у всего.