— Это любимая музыка ангелов? — спросил я с улыбкой.
— Вроде того, — ответила Энджи, отдала мне второй наушник и тут же вскочила на парапет шириной не больше полуметра.
Она изгибалась и вытягивалась вверх, словно распускающийся цветок. Ее махи и движения рук были безупречны. Каждый прогиб — воплощение легкости. Она словно парила и точно попадала в музыку, которая звучала у меня в наушниках. Она не слышала мелодии, но та как будто играла у Эндж в голове. Трек сменился на «Вечернюю звезду» из «Тангейзера», и вслед на музыкой сменились движения Энджи. Я вскочил на парапет и подхватил ее. Мы танцевали вместе. А потом сидели и снова молчали. Зачем я выбирал что-то другое, ведь никогда в жизни не чувствовал себя счастливее.
Следующие города пролетели так же. Почти все время между репетициями и выступлениями мы проводили с Энджи. Я отдалился от коллектива. Я не ходил в клубы, на светские приемы, где меня, безусловно, ждали.
Чикаго, Мемфис, Вегас. Аэропорты, взлеты, посадки, короткие сны на высоте тысяч метров. Короткие сны неизменно с Энджи, положившей голову мне на плечо. И потом отели, репетиции, проверки оборудования. Выступления и овации. Автографы и восхищенные критики. Когда они видели Энджи без страховки, у них пропадал дар речи. У них, кажется, немели пальцы на руках, и в статьях выходили одни восторженные междометия. Денвер скосил меня. В Денвере я простудился. Еще в аэропорту почувствовал себя паршиво. Пока добрались до отеля, поднялась температура, заложило горло. Выступать с Энджи Чак никогда бы не стал, и поэтому в тот день никто не любил меня больше, чем Ванесса. Денверу не повезло. Все три дня шоу я провалялся простуженный, с температурой и пришел в себя, только когда вещи уже были вновь упакованы в чемоданы.
— Ты же ангел, — говорил я Энджи. — И не можешь меня вылечить?
— Это не предназначение ангелов, лечить простуду, — отвечала она.
— А какое же предназначение у вас?
— Быть рядом.
Этот ответ, сопровождаемый поцелуем, вполне меня удовлетворял.
Мы приземлились в Сиэтле, на родине «Старбакса» и Курта Кобейна. Все большие города в Штатах похожи друг на друга, но вот в чем штука — у каждого из них неповторимый характер. Потому что характер создают не типовые улицы и небоскребы даунтауна. Душа города складывается из его жителей и немного из погоды. И ни один город в этом плане для меня не сравнится с Нью-Йорком. Сиэтл встретил нас холодными облаками. Публика здесь тоже показалась мне более холодной. И когда мы с Эндж поднялись на Спейс-Нидл, ничего не увидели, кроме облаков, сквозь которые пробивались кое-где верхушки высотных зданий.