— Я беру еще один час, — он полез за кошельком.
— Извини, — сказал я, — сейчас у меня ланч по расписанию (эти ланчем я чуть было все не испортил, и откуда это слово дурацкое выскочило?!)
— Ланч у тебя.. ланч.. кушать подано.. овсянка сэр… Ройтман, помоги мне, Ройтман, я опять проигрываю.. и здесь с тобой проигрываю.
Он заплакал.
Хочу сказать, что я уважаю мужчин, которые умеют плакать. И это уважение помогло мне его не жалеть.
— Послушай, — сказал я, — я готов заниматься твоими проигрышами после ланча. Запишись у секретаря. А сейчас ты бесплатно используешь мое время.
Он плакал, рыдал в сжатые кулаки.
— Ладно, — сказал я, — сиди, не драться же мне с тобой в самом деле. Я скажу девочкам, что ты тут остался.
И я ушел, не дожидаясь его реакции. Хотя, если честно, есть совершенно не хотелось.
…
Конечно, он пришел, хоть я и беспокоился, что спрыгнет. И я зауважал его еще больше.
Хотя.. если бы он выбрал проиграть — я бы тоже понял: иногда важно просто опустить руки.
Она сказала, что всю жизнь у нее болит душа. Болит то сильнее, то меньше, но болит всегда. Она сказала:
— Я несу свой крест.
— Покажи, — сказал я.
— Ты разве не видишь? — спросила она.
Я посмотрел повнимательнее.
— Нет, — сказал я. — Креста не вижу.
Она попыталась улыбнуться.
— Ты же понимаешь, о чем я.
— Открою тебе страшную тайну, — я пожал плечами, — я не телепат.
— Ок, — сказала она, — слушай.
Она рассказала мне всю свою жизнь. Как автобиографию. «Сдала» все свои секреты, замужества, разводы, отношения, взлеты и падения. Ее жизнь показалась мне необычной, яркой, разной. Когда она замолчала, я сказал:
— Интересно, прямо как роман.
— Да, — она грустно кивнула. — Роман без конца.
— Ну, до конца тебе еще лет 40, я надеюсь, — сказал я.
— Не хочу! — отрезала она. — Не могу больше! Хочу сдохнуть.
Я искренне удивился:
— Почему?
— Сколько можно мучиться? — ответила она вопросом на вопрос.
— Послушай, — сказал я, — по-моему то, что ты называешь «мучиться», и есть жизнь.
— Бред, — диагностировала она.
Я пожал плечами.
— Как скажешь.
Она помолчала.
— А ты мучаешься? — неожиданно спросила она.
— Сейчас не особо. Скорее раздражаюсь.
Она усмехнулась.
— Я не про сейчас. Вообще, в жизни.
— Ну, — я задумался, — мучаюсь я обычно, когда происходит что-нибудь плохое. Например, с женой если поссорюсь, мучаюсь ужасно. — Я поежился.
— А часто ты ссоришься с женой?
— Да все время! — признался я. — Она у меня ужас какая скандальная!
— Что-то не похоже, чтобы ты мучался, — сказала она с подозрением.
— Нет, конечно, сейчас мы не ссоримся!
Она вздохнула, так тяжело, что мне стало ее жалко.