После этого долгого разговора о его взаимоотношениях с губернатором Наполеон упомянул о своём дурном предчувствии оказаться жертвой приступа подагры. Я порекомендовал ему побольше заниматься физическими упражнениями и почаще гулять. «Что я могу сделать, — ответил он, — на этом мерзком острове, где нельзя проехать и мили без того, чтобы не промокнуть насквозь, острове, на которой даже сами англичане страдают, хотя им к сырости не привыкать?»
Он завершил беседу со мной резкими замечаниями в адрес губернатора, пославшего своего адъютанта и секретаря в обход по местным лавкам с запретом для их владельцев предоставлять французам кредит под страхом жесточайшего наказания.
6 мая. Беседовал с Наполеоном на ту же самую тему, что и вчера. Разговор с ним я начал с того, что представил ему свою точку зрения по затронутому вопросу, а именно, что для меня не представляется возможным отвечать на вопросы, касающиеся его или его дел, независимо от того, кто задает мне такие вопросы, губернатор или кто-нибудь ещё. Наполеон должен сознавать, что в качестве его лечащего врача мое иное поведение полностью исключается. Более того, со времени моего приезда на остров я часто привлекался им в качестве посредника между ним и властями острова. Выполнение этой задачи, как я надеялся, не вызвало у него нареканий в мой адрес.
Наполеон ответил: «Так кем вам предстоит быть: моим врачом или врачом каторжников на галере; и ждут ли от вас доклада обо всём, что вы видите и слышите?» Я сказал: «Я — ваш врач, а не шпион. Причём такой врач, к которому вы можете испытывать полное доверие. Я не врач каторжников на галере и я не считаю для себя обязательным докладывать о чём-либо, что совсем не противоречит соблюдаемой мною лояльности по отношению к моей должности британского офицера». Я также постарался объяснить, что буду вести себя, руководствуясь правилами, которые существуют между джентльменами, так же как если бы я был лечащим врачом при английском вельможе; но что полнейшее молчание для меня всё же исключено, если он желает, чтобы я поддерживал связь между ним и губернатором или любым англичанином на острове. Он ответил, что хочет от меня всего лишь одного, а именно, чтобы я вёл себя как джентльмен и действовал бы точно так же, как если бы был лечащим врачом лорда Сен-Винсента. «Я не намерен требовать от вас, чтобы вы хранили молчание, или воспрепятствовать тому, чтобы вы повторяли какую-нибудь болтовню, услышанную от меня; но я не хочу, чтобы вы позволили обмануть себя и стали, совершенно неумышленно с вашей стороны, шпионом губернатора. После Бога вы должны оказывать почтение своей стране, своему монарху и затем уже своим родителям».