Конечно, я был очарован ею, и хотя я подозревал, что за всем этим кроется какая-то интрига, встреча с нею была для меня приятной. После этой первой встречи я раза три или четыре виделся и беседовал с нею. Бывало, я позволял с ней небольшие вольности, которые ограничивались тем, что я похлопывал её по щекам. В это время из секретного отделения почты мне доставили письмо её матери, адресованное ей. Её мать оказалась старой интриганкой. В своём письме она давала дочери указания, которые полностью пролили свет на её истинное лицо. В письме содержались инструкции относительно поведения её дочери по отношению ко мне при самых различных обстоятельствах. Это письмо убедило меня в том, что мне не следует поощрять развитие отношений с этой девушкой, и, хотя я, несомненно, был охвачен страстью к ней, ибо она была прекрасна, как ангел, я отдал приказание, чтобы её никогда ко мне не допускали. По прошествии времени мне как-то рассказали, что она в самом деле была неравнодушна ко мне и была бы мне верна. В настоящее время она замужем за М., очень богатым человеком, но по-прежнему, я склонен верить, она сохраняет нежные чувства ко мне.
Вечером, накануне моего отъезда из Парижа в Ватерлоо, — продолжал Наполеон, — во дворец пришла красивая англичанка и попросила разрешения повидаться со мной. Её встретил Маршан, сообщивший, что это невозможно. В ответ она сказала, что она — английская дама и подруга мадемуазель Г., которую я хорошо знаю, и что она убеждена, я должен увидеться с ней. Она заявила, что я не могу отказаться от встречи с молодой девушкой, которая любит меня и восхищена моей личностью. Маршан объяснил ей, что я собираюсь на следующее утро покинуть Париж, и поэтому меня нельзя беспокоить. Услыхав это, она была явно огорчена и с большой неохотой ушла из дворца. Возможно, она была просто красивой интриганкой или той женщиной, в голову которой запала навязчивая идея обо мне. Когда женщина вобьёт себе что-то в голову, то ничто на свете не помешает ей добиться своей цели.
Вскоре после того как я овладел Веной, австрийская принцесса N только и думала обо мне, когда вокруг было столько много разговоров о моей персоне. Она была одной из тех принцесс, о которых вы знаете, что они буквально наводнили всю Германию. Ничто не остановит женщину, если она полюбит. Вся в мыслях обо мне, она приехала в Шенбрунн и потребовала встречи со мной. Мюрат, обладавший красивой внешностью, попытался добиться её расположения, но она с презрением отвергла его притязания. Я приказал принять её и представился ей как маршал Дюрок. Она лишь немного говорила по-французски и по-итальянски, а я не мог разговаривать по-немецки. Я попросил её не говорить так громко, так как император мог услышать её, и показал на Дюрока, сказав, что он и есть император; но её нельзя было так просто обмануть. Она видела меня ранее проезжавшим на лошади и сейчас воскликнула: «Нет, нет, это вы, вы — император!» Она была чрезвычайно миловидна и очень откровенна в своих признаниях».