Он неожиданно притянул меня к себе, и я уперлась кулаками в его грудь. Ну уж нет, я не буду с ним целоваться! Однако снимать магию тоже не рискну, кинжал-то в любой момент может вернуться в его руку. Что же делать?! Но гоблин всего лишь приблизил свои губы к моему уху и едва слышно прошептал:
– Это было забавно, моя дорогая, но тебе следует знать, что магия Эфри на гоблинов не действует. Прощай, милая, еще встретимся.
Я распахнула глаза, а Тараон расхохотался, отпустил мое плечо и шагнул в портал, мгновенно растаявший в воздухе.
Я попыталась медленно осесть на землю, но сильные руки принца не позволили это сделать.
– Алина! – Тинатриэль заключил меня в объятья. – С тобой все в порядке?
– Угу, – буркнула я, все еще не желая приходить в себя после слов Тараона. Что значит, магия Эфри на гоблинов не действует?! Тогда почему он не зарезал меня? Или и не собирался? Просто хотел подарить мне кулон и все? Чудны дела твои, Лирдиана.
Стряхнув оцепенение, я оглядела всю честную компанию и сдавленно прошептала:
– Тин, отпусти меня немедленно, на нас все смотрят!
– Наплевать, – так же шепотом ответил принц, еще крепче сжимая меня. – Я испугался за тебя. Прости, что подверг твою жизнь опасности.
– Я сама виновата, – виновато признала я.
Тут отмерла застывшая в оцепенении Дашка и с визгом бросилась ко мне, буквально отпихнув его высочество. Я захихикала, увидев его обалдевший взгляд.
– Госпожа, как вы могли уйти, как вы могли так рисковать своей жизнью, – причитала она, рыдая у меня на плече. Одной рукой я гладила ее по волосам, а другой ободряюще похлопывала по плечу.
– Дашунь, успокойся, пожалуйста, все закончилось хорошо.
Селинатриэль неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал. Я осторожно высвободилась из Дашиных объятий, чтобы в следующее мгновение оказаться на руках у принца. Крякнув от неожиданности, я попыталась было возразить, но принц покачал головой:
– Ты уже достаточно натворила, может, наконец-то послушаешься и сделаешь так, как скажу я?
Я вздохнула, признавая его правоту, и покорно разрешила оттащить свое уставшее тело в лагерь. Меня усадили у костра и немедленно впихнули в руки плошку с едой. Желудок победно заурчал, и я смутилась. Действительно, с самого утра я ничего не ела, может, еще и поэтому чувствовала себя, как выжатый лимон. Торопливо взявшись за ложку, опустошила плошку буквально за несколько минут. Дарья немедленно забрала ее и всунула в руки кружку с какой-то горячей жидкостью, от которой шел пар, и по запаху я узнала местный чай с какими-то травами. Осторожно глотая обжигающую жидкость, я наконец-то огляделась, а то до этого кроме мяса с овощами мои глаза ничего не желали видеть.