– Вы ведь не сердитесь на меня за дерзость?
По стенкам чаши стекала вода, наполняя сосуд примерно на треть, и Эрна внезапно ощутила дикую жажду. Плохо понимая, что делает, она ладонями зачерпнула воду и жадно принялась ее пить.
К утру царапины на щеках немного подзажили, зато синяки налились чернотой. Больше всего барон Левренский и виконт Вирнольский походили не на богатых аристократов, а на парочку пьянчужек, неведомо где раздобывших приличное платье.
– Супруга меня не признает, – вздохнул виконт, ощупывая лицо и кривясь от боли. – А сыновья даже обрадуются.
– Чему? – бестактно спросил барон.
– Возможности объявить меня безумцем и запереть в комнате с зарешеченными окнами. Тогда они смогут вволю грызться за мое состояние.
Барон вздрогнул и мысленно поблагодарил богов за то, что не дали им с Ютой детей. Глупая супруга хотела ребенка, особенно в первые годы брака. Когда же под ее опекой оказалась маленькая Эрна, Юта мигом поняла, что дитя – вовсе не источник безоблачного счастья и бесконечного умиления, как представлялось ей прежде. Крошка требовала к себе внимания, плакала, если ей было страшно, шумно играла и отвлекала баронессу от дел. Выход Юта обнаружила быстро: девочке необходимо было привить смирение и послушание. В результате воспитательных мер уже через несколько месяцев по дому тенью скользил тихий безропотный ребенок. Правда, в случае с Леоной уже зарекомендовавшая себя самым замечательным образом воспитательная система дала осечку. Но к этому времени глупые мечты о собственных детях давно покинули голову Юты.
– А я бы не хотел показаться на глаза его сиятельству в столь плачевном виде, – сказал барон.
О возможной реакции супруги он умолчал. Джакоб был уверен – Юта не посмеет сказать ему ни слова. Хотя, как показали последние события, и у полностью покорной своему мужу баронессы могли появиться секреты. Прятала ведь она в книгах письма от мерзкого мальчишки. Теперь-то Джакоб разгадал его коварный замысел: подлый паж виконта специально притворялся поклонником Юты, чтобы подобраться поближе к Леоне. Несомненно, рассчитывал заполучить ее приданое. Должно быть, девчонка проболталась о том, как хорошо ей жилось с родителями, вот юный пройдоха и смекнул, что состояние ей оставили немалое.
– Любезный Руперт, а из какой семьи ваш паж?
– Что? А, вы о маленьком негодяе. Надо же, обманул меня! Меня! И ведь ни разу я не замечал его рядом с вашей девицей. Далеко пойдет, обманщик!
– Я, собственно, интересовался его семьей, – вернул виконта к теме своего вопроса барон.