– Проклятье! – граф с трудом удержался от того, чтобы запустить в стену тяжелым кубком. – Ну почему Отто нет под рукой, когда он так нужен?
"Потому что ты сам отправил его присматривать за драконоборцем", – услужливо подсказала память.
– Проклятье! – еще раз выдохнул Эгон и опустил голову на скрещенные на столе руки.
В дверь тихонько поскреблись.
– Ваше сиятельство! – позвал временно исполняющий обязанности секретаря (и совершенно с ними не справляющийся) Джонас. – Ваше сиятельство! К вам посетительницы.
– Ну кто там еще? – устало спросил Эгон.
Впрочем, он и сам прекрасно знал, кто. И не ошибся. В кабинет величественно вплыла виконтесса Хидьда Вирнольская, а за ней, грузно ступая, следовала баронесса Юта Левренская. Эгон мысленно застонал.
Виконтесса сияла самой любезной улыбкой, а облаченная в несколько преждевременный траур баронесса хмурилась. Граф поднялся, приветствуя их.
– Доброе утро, дамы! Что привело вас ко мне?
И вновь он задал ненужный вопрос, ответ на который был ему известен.
– Ваше сиятельство! – воззвала к нему виконтесса, протягивая руки. – Заклинаю вас, не оставляйте несчастных покинутых беззащитных женщин в неведении! Скажите, как продвигаются поиски моего супруга?
– Я чувствую, Джакоб уже не с нами, – трубным голосом пробасила баронесса.
– Ах, какие глупости! – воскликнула ее товарка по несчастью.
Эгон припомнил барона, и решил, что на месте его супруги точно понадеялся бы на подобный исход.
– И вовсе не глупости, – твердо стояла на своем баронесса. – Разумеется, я бы желала знать, где находится место упокоения моего дорогого Джакоба. Я бы ежегодно совершала паломничество на его могилу. Но для этого мне необходимо решить с его сиятельством вопрос вдовьей доли.
Граф посмотрел на баронессу с невольным уважением. А она оказалась далеко не такой простушкой, за которую он ее принял.
– Вы не находите, что вопрос вдовьей доли решать несколько преждевременно, дорогая баронесса? Все-таки я надеюсь, что наши друзья пребывают в добром здравии. Просто немного… немного…
Слово "загуляли" едва не сорвалось с языка, но Эгон вовремя остановился. Впрочем, глядя на вольготно расположившихся в дорогих, выписанных из самой столицы, креслах дам, он невольно посочувствовал их супругам. И надменно-чопорное лицо виконтессы, и кислая физиономия баронессы у него самого вызывали желание сбежать подальше.
– Не надо обманывать меня, ваше сиятельство, – плаксиво заявила последняя, вытащила из рукава платок с узкой кружевной полоской и громко высморкалась.
Граф поморщился.
– Но нет никаких сведений, которые…