Альв (Мах) - страница 54

. Пока он возился в кухне, его было хорошо видно через незанавешенные окна. По ходу дела он дважды спускался в подвал. Там он первым делом открыл свой секретный сейф, достал из него автоматический пистолет в наплечной кобуре, трофейный австрийский револьвер и все патроны, которые у него там были. Оружие и три двадцатиграммовых слитка золота, купленные лет пятнадцать назад по случаю бешеной инфляции, перекочевали в холщовый мешочек из-под крупы, а сам мешочек Яков положил около черной лестницы, ведущей из винной части подвала, мимо кладовки прямиком на второй этаж, и не просматриваемой через окна.

Во время второй ходки Яков собрал еды в дорогу. Буханка белого хлеба, шар сыра, дюжина копченых колбасок, кусок копченого окорока, три килограммовых мешочка с гречей, рисом и ячменем, соль, перец и чай в плотно закрывающихся банках — охотничий запас — и две семисотграммовые баклажки, одна с вином, другая с коньяком. Все это он тоже положил у лестницы, и снова вернулся на кухню. Когда сверху его окликнула Альв, он как раз поставил вариться мясо и начал чистить овощи. Яков ответил в том духе, что ему еще надо бы картошку очистить, да капусту нарезать, но Альв настаивала, и, поставив под кастрюлю дополнительную железку, чтобы мясо не сварилось слишком быстро, пошел наверх. Причем, Яков, не стесняясь, начал раздеваться уже на лестнице, так что с улицы все увидели и поняли.

"Пусть завидуют!" — усмехнулся Яков, взбегая по лестнице.

Одетая Альв ждала его в спальне. Она даже шубку надела, только пуговицы не застегнула, да не набросила капюшон.

— Перчатки и платок взяла? — спросил Яков, раздеваясь.

— Взяла, — хмуро ответила все еще обуреваемая сомнениями Альв.

— Отлично! — кивнул Яков, доставая из шкафа зимний охотничий костюм. — Тогда иди в мою детскую, возьми там пару шпаг, какие глянутся, ножи, кинжалы. Подбери себе и мне и тащи сюда!

Альв кивнула и, не задавая лишних вопросов, пошла искать оружие. А Яков принялся одеваться. К тому времени, как Альв притащила в спальню оружие, он был, в принципе, готов. Оставалось только взять бурку и башлык, которые он привез после командировки на Кавказ, и старую двустволку, которая, по случаю, хранилась тоже в шкафу. Внизу, в стойке стояли несколько отличных ружей, но стойка хорошо просматривалась с улицы, точно так же шкафчик под лестницей, где хранились хорошие рюкзаки.

"Но за не имением гербовой, пишут на простой!" — истина известная, и не Якову ее опровергать.

Они — на этот раз вдвоем — еще раз сходили в его комнату. Взяли там ростовой и кавалерийский луки, колчаны со стрелами — сколько их всего было, — тетивы, рыбачью снасть, топорик-валашку, старый егерский сидор и вещмешок гвардейских пластунов. Последними из-под пола были извлечены кожаный мешочек с "дверной пылью" и связка самодельных восковых свечей. И то, и другое Яков сделал сам двадцать лет назад, едва не решившись на путешествие, но передумав в самый последний момент. "Пыль" была дорогущей штукой — на ее изготовление ушло три карата мелких архангельских алмазов и десять граммов червонного золота, не говоря уже о речном жемчуге с Колы, тиманских агатах, кварце с Лавозера и розоватых аметистах откуда-то с Хибин, которые он тоже сам собирал. Не менее сложным делом оказалось изготовить свечи из воска, смешанного с тремя разными маслами и пятью высушенными в пыль растениями. По идее, ни то, ни другое за двадцать лет испортится не могло, и Яков надеялся, что так оно и есть.