– Стой, – сказал ему в спину Павел.
Так тихо, что сам себя едва услышал. Но Куровский обернулся. В его вытянувшейся оскаленной морде уже совсем почти не осталось человеческого. «Я его не остановлю», – тоскливо понял Павел. И задрожавшей рукой поднял винтовку.
– Щенок, – изумлённо прорычал Куровский, с трудом проталкивая человеческие слова сквозь звериную глотку. – Ты на кого пасть открыл?!
Нужно было заскулить и упасть на пол, униженно умоляя о прощении. Тогда Куровский пнул бы его несколько раз по рёбрам, но не стал убивать. Старшие товарищи по стае не убивают зарвавшихся щенков, а только учат их жить.
Они выстрелили одновременно.
* * *
– Асенька, – укоризненно сказал тихий голос, – ну зачем же вы привели его сюда?
– Потому что он меня спас, Игорь Львович.
– Голубушка, милая, да они просто подрались за самку, неужели вы не понимаете? Конфликт между альфой и подчинённым, провокация для изменения иерархии в стае. Обычное дело.
Павел открыл глаза и сейчас же зажмурился от яркого света. Свеча стояла возле его головы. Заскулив, он свернулся клубком, баюкая больную руку.
– Нет, – уверенно ответил женский голос. – Не то.
Павел снова приоткрыл глаза, теперь осторожно – и сразу же узнал её лицо. Так странно, что у неё оказалось самое обычное имя. Ася. Надо же.
– Да почему же не то?
Обладатель второго голоса склонился над Павлом. Седоволосый, тщательно выбритый и очень недовольный старик.
– Вот, поглядите, – добавил он, гневно сверкая глазами и очками, – поглядите хотя бы теперь на его морду!
«На свою посмотри», – хотел огрызнуться Павел. Но, во-первых, не хватило сил, а во-вторых, у старика всё-таки было лицо.
– Потому что сейчас ему больно, – сказала Ася. И от нежности её голоса у Павла горячо дрогнуло сердце. – А так проще. Вы сами говорили.
– Где я? – сипло спросил Павел.
– Асенька, молчите! – торопливо встрял седоволосый.
– Вы в безопасном месте, – ответила Ася. – Не беспокойтесь, мы… я вас перевязала, у вас ранено плечо. Штыком. Ещё пуля, но она только задела голову, ничего страшного.
– А Куровский?
Павел вдруг вспомнил весь сегодняшний день, одним махом. Взволнованно приподнялся, опираясь на локоть, и зарычал от боли.
– Убит. Кажется, – неуверенно ответила девушка. – Лежите спокойно, пожалуйста.
– Это второй? – неприязненно спросил старик.
– Вам тут нельзя оставаться! – Павел, превозмогая дёрганье и нытьё в левом плече, всё-таки поднялся. – Понимаете? Если он убит или ранен, – он сглотнул, представляя, что будет, если выживший Куровский расскажет обо всём, – в любом случае, они пойдут по следу, понимаете? И…