— Верно, — кивнул царь, задумчиво глядя в окно. — Этот город станет новой столицей империи.
— Империи? — побледнел посол.
— Именно, — с усмешкой подтвердил Пётр, силясь не рассмеяться от комичного испуганного и растерянного выражения лица посла. — Недалеко то время, когда Россия станет империей. Всё идёт именно к этому.
Не найдя что возразить, посол досадливо поджал губы. Он старался дословно запомнить эти слова, чтобы потом всполошить ими Европу и предотвратить вышесказанное развитие событий.
В уме он перебрал возможные последствия строительства этого города вследствие его предполагаемого географического положения и ряда других причин.
— Это потребует множество жертв, — попытался возразить посол. — Много человеческих жизней потребуется для того только, чтобы вбить колья в ледяной воде… а уж на остальное и подавно…
— Если цель оправдывает требуемые средства, то русские люди не жалеют сил для её достижения, — ответил царь. — А когда дело касается процветания государства, для нас и вовсе нет ничего невозможного.
Посол напряжённо размышлял над словами царя. Определённо, нельзя допустить возвышения этих варваров на внешнеполитической арене. А ещё лучше загнать их обратно, в леса и болота.
— Как же вы назовёте будущую столицу? — решил он сменить тему.
— Её название увековечит имя основателя. — Это Пётр решил для себя уже давно. — Петербург.
«…И он станет окном в Европу, а также занозой для ваших королей и кардиналов», — про себя добавил царь.
Посол едва сдержался, чтобы не фыркнуть. У этого человека слишком большие амбиции.
Вот только откуда тогда это навязчивое ощущение, что идеи Петра не просто пустые слова?
— Государь, — прервал эту «милую» беседу государственный казначей, — мы вновь недосчитались довольно немаленькой суммы.
Пётр мгновенно переменился в лице.
— Кто? — Он едва не скрежетал зубами.
— Тот же человек, что и прежде, — склонил голову казначей.
Все, кто находился достаточно близко, отпрянули, увидев, как страшно перекосилось в гневе лицо государя. Каждый подданный знал, что в ярости царь беспощаден.
— Чёрт бы его побрал! — сквозь зубы выругался Пётр. — Где этот тать* бесстыжий?!
— Если память не подводит, вышел, — смиренно ответил казначей.
Словно грозовая туча, с перекошенным злостью лицом, царь направился к выходу, не замечая, как шарахаются от его страшного вида присутствующие. Музыка и веселье несколько поутихли.
— Что притихли-то? — на секунду остановился царь. — А ну, продолжайте!
Веселье продолжалось, а царь, идя дальше, тихо добавил:
— …Чай, казнь будет короткой!