Кем же были эти купцы и посредники, прибывшие для ведения торгов с не ясным никому исходом? Откуда они взялись, где раздобыли свои финансовые ресурсы, на чем заработали состояние и за счет чего сложилась их судьба? Как они вообще держали свое предприятие на плаву? Львиная доля заданных нами вопросов остается безнадежной загадкой. Русские источники, относящиеся, по крайней мере, к периоду истории раньше XIX столетия, не позволяют подробного описания торговых или промышленных процессов ввиду отсутствия в архивах (за исключением нескольких ярчайших примеров, таких как династия Демидовых) документов частных семей или доходных предприятий. Китайская ситуация, если уж на то пошло, выглядит еще беспросветнее. Из разрозненных предположений складывается совсем уж схематичная картина.
На протяжении большей части второй четверти XVIII столетия практически все купцы, зачастившие в Кяхту, относились к мелким лавочникам и коренным жителям, то есть они обитали в Селенгинске или Иркутске. В торговой деятельности участвовали одновременно русские переселенцы и коренные сибиряки, а по большому счету они продавали сибирские товары — шкуры, юфть, кое-какую железную мелочовку, скот, продовольствие и т. д. Полученные в обмен товары они никуда далеко не увозили, разве что в Иркутск или на одну из крупных сибирских ярмарок в Ирбит, Макарьевск или Тобольск, хотя самые отчаянные из них на самом деле предпринимали торговые экспедиции в Москву. Официально до второй половины XVIII века базарных ярмарок в Иркутске не проводилось, но торговля все равно велась на товарных складах и из складских ячеек. Далеко не все эти мелкие торговцы пользовались всеми гражданскими свободами. На протяжении по крайней мере первой половины того столетия торговлей занимались крепостные крестьяне (крепостное право в Сибири никогда не навязывалось чересчур рьяно), и среди них встречались весьма крупные купцы. Мелкая торговля давала где-то от 100 до 400 рублей оборота в год. В то время весьма крупными купцами считались два сибиряка — Никифор Трапезников и Емельян Югов.
С самого начала там же отметились великие русские купцы из северных торговых городов — из Москвы, Костромы, Нижнего Новгорода, Суздаля, Вятки, Казани, Тулы, Вологды и др. Как правило, эти вкладчики капитала сами до Кяхты не добирались, а нанимали посредников или помощников (приказчиков, изначально занимавшихся земельными наделами или извозчиков), которые вели дела от их лица или уполномочивали местных купцов покупать товар на их имена. В одной только Москве в таможенных книгах за 1740 год числится 66 купцов, которые приобрели крупные партии сибирских и китайских товаров. Среди тех, кто продавал китайские товары, числится десяток москвичей. А именно сын крупного купца Василий Евреинов, Данила Земский и Таврила Журавлев, дело которого на протяжении 1730-х и 1740-х годов считалось самым крупным среди московских купцов. В то время китайские товары поставляли девять сибиряков из Тобольска и Енисейска, и все остальные прибыли из городов Великороссии.