Согласно опросу, проведенному в 1779 году, на территории Иркутской губернии без учета многочисленных кустарей и ремесленников, не отнесенных ни к каким гильдиям, из общего числа в 1809 человек чековых купцов 742 человека числились в Иркутске, зато 953 человека в Кяхте и 101 человек — в Селенгинске. Уже в 1740 году в кабинете царицы Анны по инициативе Л. Ланга приняли меры, а также выделили дотации по переселению в Иркутск иноземных ремесленников, серебряных и золотых дел мастеров, ювелиров, сапожников, шорников и прочих кустарей. За исключением рудников Даурии в Иркутском крае собралось гораздо большее число умелых ремесленников, чем на любой еще территории к востоку от Урала. Вот и снова просматривается роль китайской торговли в развитии очередной территории Российской империи.
Помимо Иркутска в этом обширном районе наблюдался рост всех без исключения городов, хотя более умеренный. Город Верхнеудинск на реке Уде, появившийся в 1649 году как острог, приобрел особую важность в качестве постоянного места проживания богатых китайских купцов, а также благодаря своим лодочникам, перевозившим товары между Кяхтой и Иркутском. Описание Селенгинска и Кяхты уже давалось выше.
Государственная политика внешних таможенных пошлин и их сбора строилась в русле создания благоприятных условий для торговли с китайцами (и торговли на всей территории Сибири в целом). Базовым сибирским тарифом, распространявшимся на китайские товары, назначенным в 1698 году и сохранившимся без существенных изменений до 1761 года, назначалась общая для всех ставка в размере 10 процентов (десятины). Эта десятина вычиталась из всех поставляемых товаров в натуральном виде. Кроме того, все купцы в Кяхте платили необременительные ежемесячные взносы на местные нужды: на содержание сотрудников конторы начальника гарнизона Троицкосавска, поддержание в исправном состоянии моста в Троицкосавске, на возведение и содержание храма в Кяхте. Всем купцам к тому же вплоть до их отмены в 1753 году полагалось платить внутренние таможенные сборы, собираемые обычно во время прохождения через верхотурский кордон. Размер последнего из поборов периодически менялся, но, как правило, превышал 10 процентов. Размер налога с оборота обычно начислялся на базарных ярмарках или в городах, где товары приобретались и продавались; Филипп Страленберг отмечал в своем труде, что его ставка составляла 5 копеек с рубля.
Размер всех этих поборов, разумеется, назначался на основании стоимости товаров, назначенной инспекторами таможенной службы, и какой-либо стандартизации процедуры расчета такой стоимости не существовало. Иногда в ход шла фактическая цена товаров или предполагавшаяся продажная стоимость. В прочих случаях расчет велся по произвольно назначенной стоимости, ничего общего не имевшей со сложившимися рыночными ценами. Таким образом, во всех случаях назначаемые пошлины выглядели постоянными и неизменными, поэтому раз за разом изворотливым купцам приходилось подачками «умасливать» сборщика налогов или чиновника, в зависимости от размера взятки снижавшего ставки или освобождавшего от поборов вовсе. Напомним, что такое лихоимство выдвигалось одним из пунктов обвинения против вице-губернатора Иркутска Алексея Жолобова в 1730-х годах.