Из привезенных в Пекин мехов стоимостью 100 тысяч рублей (всего 72 тысячи шкурок) самыми дорогими в рублях считались шкуры лисицы, в том числе мех наиболее ценной красной лисицы стоимостью 12 тысяч рублей, а также коричневой, серой и скрещенной на 6 тысяч рублей. На втором месте числились серая и черная беличьи шкурки (стоимостью 15 тысяч рублей), что указывает на большее количество беличьих шкурок, чем всех остальных видов меха, по сравнению с 1727–1728 годами. Затем наступает очередь соболя по средней и низкой цене на сумму 14 тысяч рублей (из них 2 тысячи в брюшках). Песец на 13 тысяч рублей, рысь и корсак (мелкая серая лиса) на 10 тысяч рублей те и другие шкурки, росомаха из бассейна Оби на 8 тысяч рублей, морская выдра на 6 тысяч рублей, выдра на 3 тысячи рублей и шкуры остальных ценных зверей на тысячу рублей или меньше.
По завершении пяти и половиной месяцев торгов 8 сентября 1732 года обоз отбыл из Пекина, но перед отправлением в путь в честь его команды при дворе устроили пышный прием. Сотрудникам обоза предложили «грандиозное» угощение в сопровождении театрального представления, и все это мероприятие продолжалось больше трех часов. Л. Ланга в сопровождении только его переводчика Стефана Савинова пригласили на аудиенцию к самому императору, разрешили ему сесть в присутствии монарха и угостили чаем. Очевидно, что Л. Ланг произвел на маньчжурского императора самое благоприятное впечатление, что умел весьма талантливо делать; император поинтересовался возрастом гостя, в качестве личного подарка вручил ему шесть кусков камки и пожелал доброго пути. Перед отправлением в путь Л. Ланг договорился о смене русских стажеров в Пекине: два из тех четырех, что он привез с собой (Иван Быков и Алексей Владыкин, о которых пойдет речь позже), сменили Ивана Пухова и Федота Третьякова, успешно закончивших, как считалось, свое обучение.
Получив в Пекине соответствующее разрешение на использование северного маршрута, обозники тремя колоннами двинулись на Цурухайтуй по дороге, ведущей в Наун. Несмотря на то что суровые условия пустыни Гоби остались в стороне, беспокойство доставляли разбойники с большой дороги, не заставившие себя долго ждать. Обоз дважды подвергался нападению вооруженных монголов, три русских участника похода получили ранения (один из них умер по прибытии в Селенгинск), и в общей сложности потери составили 90 лошадей и 23 вола. За счет Лифаньюаня удалось быстро восполнить эти потери, китайцы наказали монгольские племена данной области конфискацией 1263 голов лошадей, коров и верблюдов, отловили «преступников» или просто тех, кто попал под руку, девятерых из которых казнили, и их головы прислали в Кяхту в качестве знака доброй воли владельца Павлиньего трона. Из-за протяженного расстояния и действия грабителей обоз на этот раз провел в пути ненамного меньше времени, чем пробыл в Пекине. И когда наконец-то 23 апреля 1733 года вошел в Цурухайтуй, условия для хранения его поклажи ничуть не улучшились. Из-за отсутствия там приличных складских помещений китайские товары лежали в открытом поле и постепенно портились, а через два месяца, когда обоз подготовили к продолжению пути, Л. Лангу никак не удавалось найти русских рабочих или помощников из представителей коренного населения для восстановления упаковки товара и его перекладки.