Трудности, которые приходилось преодолевать Сибирскому приказу в деле сбыта товаров обоза (а также китайских товаров, конфискованных у купцов-единоличников, торгующих на границе), прекрасно описаны в указе Сената от 30 июня 1737 года. Два купца первой гильдии — Григорий Осипов и Василий Шапошников, представлявшие по несколько товариществ, — предложили в том году цены на товары еще до их переоценки. Они претендовали на вполне конкретные товары после, разумеется, тщательной проверки их качества и состояния, и Г. Осипов, по крайней мере, рассчитывал на крупную партию китайских тканей общей стоимостью 96 254 рубля, из которых 30 818 рублей находились на счете обоза. После переоценки по предложению Г. Осипова в распоряжение руководства обоза возвращалась бы прибыль в размере 2475 рублей. В Сибирском приказе такое предложение отклонили на том основании, что прибыль им показалась слишком маленькой. Придворный посредник (гофмаклер) докладывал о том, что, несмотря на значительные усилия по привлечению новых купцов, как крупных, так и мелких, никто не появился и оферты двух названных выше купцов пришлось в конечном счете принять. Гофмаклер призвал руководство Сибирского приказа побеспокоиться о том, чтобы добротные и испорченные товары продавали вместе крупными партиями на сумму 500—5000 рублей, иначе испорченный товар останется на складах. Товары, доставленные в Приказ в 1734 и 1735 годах, следовало распродать прежде, чем товары 1736 года предлагались покупателям. По всей вероятности, величайшей помехой на пути успешной торговли служило бюрократическое мировоззрение, в соответствии с которым все товары следует учитывать и сбывать без оглядки на тот факт, что купцам при этом не удастся назначать высокие цены. Готовность терпеть убытки на поврежденных и испорченных товарах ради прибыли как таковой выглядит выше понимания бюрократического аппарата Санкт-Петербурга.
И.Г. Курц попытался рассчитать доходность этого второго обоза по условиям Кяхтинского договора, но на основе имеющихся в его распоряжении данных такая задача оказалась невыполнимой. От суммы стоимости одних только ввезенных и вывезенных товаров полный товарооборот, можно сказать, составил как минимум 312 тысяч рублей. Таможенные пошлины с такой суммы в случае начисления их на частную торговлю составили бы 31 тысячу рублей. Так как стоимость китайских товаров приводится только в московских ценах, сумму «недобора» таможенных пошлин можно сократить до 25 тысяч рублей. Никакого расходного счета от обоза не сохранилось, но, судя по затратам предыдущих и последующих обозов, расходы данного обоза стоит оценить как минимум в 60 тысяч рублей. Если валовую прибыль взять в размере 114 тысяч рублей (стоимость китайских товаров на 214 тысяч рублей за вычетом стоимости мехов на 100 тысяч рублей), тогда чистую прибыль можно оценить в 29–30 тысяч рублей, то есть валовая прибыль оказывается меньше расходов и расчетного убытка по таможенным доходам. И это без учета стоимости товара, утраченного во время пожара 1737 года, которую И.Г. Курц готов принять на допустимом уровне в 15 тысяч рублей. Остается еще бухгалтерская прибыль в размере 15 тысяч рублей, растянутая на период в восемь лет с 1731 до 1738 года. Если суммарные капиталовложения составляли 200 тысяч рублей (100 тысяч рублей в виде пушнины; 60 тысяч рублей — прямые издержки обоза и еще 40 тысяч рублей ушло на транспортные расходы, в пределах России), доход на эти инвестиции приближается к 2 тысячам рублей в год. То есть годовая доходность предприятия составляет 1 процент.