Все толкало его обратно, к живому делу, к людям. Работа, жена, дети, книги. Он уже не мог оставаться один на один со своими мыслями. Сперва заговорил об этом с женой.
— Знаешь, Анча, — начал он однажды вечером, подняв голову от книги, — пожалуй, все, что со мной произошло, к лучшему.
Анча ставила тесто на ночь. Она улыбнулась:
— Конечно… по крайности, в другой раз не станешь язык распускать…
— Да не в том дело! — Винцо нахмурился. Потом принялся объяснять: правду надо говорить прямо, без околичностей, только следует знать, где и когда. Вот в чем дело. Тактика. Она не совсем его поняла, но стена между Винцо и миром рухнула. С той поры он опять стал появляться на людях, интересоваться новостями, которые будоражили тогда бывших сельскохозяйственных рабочих и деревню.
Главная новость — это была давняя мечта Винцо — кооператив. Редко кто из бывших батраков не потерял тогда сон из-за кооператива. Засиживались до глубокой ночи, мужики — в корчме, бабы — на крылечках новых домов. Приглядывались к новшеству с опаской, как некогда их пращуры к первой картофелине. Кое-кому новинка не очень нравилась: они успели более или менее выбиться из нужды, считая сбывшейся свою мечту о земле, политую кровавым потом и освященную лишениями. Но большинство жило кое-как, со дня на день, перебивалось с хлеба на воду, и таким образом Винцо вскоре удалось сколотить вокруг себя ядро будущего кооператива. Что бы с нами было, если бы не государство? — говорил он бывшим батракам. И разве государство, до сих пор делавшее для вас добро, желает вам зла? Люди хмыкали, крутили головами, посмотрим, попробуем, отчего не попробовать? Леший его знает, может, и лучше будет.
Попробовали, основали кооператив, и это был первый кооператив на всю округу. Винцо стал его председателем.
В первый год дело не ладилось, кое-кто вышел из кооператива, но напористая энергия Винцо мало-помалу начала приносить плоды. В тот год собрали приличный урожай табаку, остались средства даже на давно назревшую реконструкцию сушилки для табака. На второй год кооператив окреп, в него вернулись те, кто на первых порах испугался трудностей. Винцо вынашивал дальнейшие планы. Каждый вечер ходил на болота, слушал извечное, словно не подвластное никаким переменам кваканье лягушек и — мечтал о разведении риса. Ездил далеко на запад поглядеть на первые опыты с рисом, по пути завернул в госхоз, где ученые-агрономы пытались разводить хлопок. Все разбогатеем, говорил он по возвращении, и в самом деле, мысленно все это он уже видел достигнутым — восстановленную усадьбу Кишфалуди, современные помещения для скота, новую сушильню, рисовое и хлопковое поля.