В кооперативе дела пошли в гору, к ним приезжали мужики издалека, осматривали, расспрашивали, уезжали. О них стали писать в газетах, и бывшие батраки с каждым днем все больше гордились свалившейся на них славой, своим кооперативом. Винцо приступил к осуществлению своих планов, вокруг болот начали рыть канавы, и лягушки в страхе разбежались, вечерние концерты прекратились.
Винцо прославился — и поэтому был вынужден расстаться с делом, которое любил всей душой. Его повысили, опять позвали в начальники, уговорили люди, но Винцо было грустно уезжать в краевой центр, где ему предстояло работать референтом по сельскому хозяйству. Тем не менее на новом месте с делом он справлялся безукоризненно, его ни в чем не могли упрекнуть, и все-таки через полгода ему пришлось уйти.
Он сцепился с тогдашним председателем краевого национального комитета Мачеком. У Мачека была вилла побольше, чем даже у Келнера, обнесенная, точно замок, высокими толстыми стенами, была машина, красивый черный «татраплан», но не это было главным. А главное заключалось в том, что в деревне на юге края у Мачека был брат, богач, которого по совету Винцо исключили из кооператива. И, как говорится, между ними пробежала черная кошка.
Они встретились в коридоре. Мачек похлопал Винцо по плечу и ласково улыбнулся.
— Что же ты натворил?
— А что? — не дрогнув спросил Винцо, хотя прекрасно понимал, о чем речь. Давай выкладывай, что у тебя за пазухой, я тебе помогать не стану, подумал он.
— Мне гостишанский написал, — так называлась деревня — Гостишаны, — что ты его из кооператива выгнал.
— Я? — удивился Винцо. — Я тут ни при чем, это члены кооператива. Ведь он богатей, правильно они поступили…
Мачек нахмурился.
— Соображать надо. Ты же знаешь, он мой брат, это подрывает мой авторитет…
— Он богатей, — стоял на своем Винцо.
Мачек еще сильнее нахмурился, но потом принял приветливый вид.
— Может, изменишь решение? Ради меня.
— Нет!
В глазах Мачека промелькнула еле заметная искра. Он снова потрепал Винцо по плечу.
— Ты настоящий мужчина, как я посмотрю. Стойкий большевик. Молодой, а несгибаемый.
Однако внутри у него все клокотало, я тебе покажу, батрак неотесанный, подумал он. И показал. Он обладал тогда неограниченной властью в крае, никто не осмеливался ему перечить, и Винцо сняли.
— Эх, будь ты неладен, кулацкая морда!.. — И поныне, хотя с того дня прошло больше года и Мачек давно уже не председатель, Винцо, как вспомнит про это, руку в кулак сжимает. А тогда он пришел домой, молча побросал в чемодан самое необходимое и, не зайдя ни к кому из знакомых, в ту же ночь уехал.