Я не пережила той радости, какую испытывает мать, рожая дитя, создавая жизнь. Должно быть, это высочайшее чувство из всех, какие может испытать женщина, если она счастлива. Почему я изобразила слезы на благодатном лике? Знала ли она о той великой боли, которую ей предстоит пережить от потери единственного дитяти, сына, погибшего ради спасения душ наших? Может, ее утешало, а может, и нет, сознание того, что Бог избрал его своим сыном и что он принадлежит каждой матери, каждому отцу? Эта мозаика все еще ожидает меня.
Вы не ходите на богослужения. Я вас на них не встречала. Кажется, иногда вы беседуете с иноком, священномонахом, который присутствует здесь ради канонической точности обряда. Как известно, монахини не входят в алтарь, служат только за клиросом.
Вы атеист? К какой вере вы принадлежите? Может, вас, как и меня, терзают угрызения совести? Или веру вы переживаете как искусство, как потаенное чувство души?
Злые духи преследовали меня, пока я не обрела покой в женских монастырях, далеких от цивилизации и всего, что она несет – «прогрессивного», но безобразного и разрушительного. Из Эфиопии я приехала сюда. Останусь на зиму, пока не завершу работу. Не знаю, куда потом забросит меня судьба. Предоставляю это решать Всевидящему.
Уже приближается поздняя осень – это время года я люблю больше всего. Оно дает мне энергию, живость мысли, побуждает мечтать. В красках земли и свежести воздуха столько красоты. У каждого опавшего листа свой облик, свой полет на ветру: дивные движения, удивительная, тихая, ритмичная музыка. Оголенные ветки похожи на скульптуры. Я люблю запах осени. Не хочу его забывать. Прогулки по лесу приятны, нет духоты. Трудолюбивые животные готовятся к зиме. Небо на рассвете и на закате – нежно-розового цвета. Месяц ближе к земле, он кажется крупнее – точно хочет разглядеть эту красоту вблизи. Водопад в верхней части ущелья полноводен не от ливней, а от тихих дождей – он впитывает отсвет окружающей природы, которая хочет, чтоб река унесла ее в свой прекрасный зимний сон.
Сегодня все красиво, как природа.
Вечерний ветер дует сильнее, предвещая скорый приход зимы. Я поспешу с рассказом – сомневаюсь, что мы проведем вместе еще одну весну. Я усну вместе с ветрами и звуком колоколов.
Моя терраса украшена колокольчиками, привезенными из Эфиопии. Они беспрерывно ностальгически напоминают мне обо всех, кого я оставила там, о детях, которых полюбила, и о монахинях, особенно игуменье Иеремии, о кладбище на краю ущелья, в монастырском саду, где ветерок все так же насвистывает о человеческих судьбах. Тропические ливни с Желтого Нила гнут ветви деревьев, а те отбрасывают тени, и тогда точно духи пляшут по кладбищу и ущелью.