Я лег возле нее и заснул.
Крик петухов поднял меня с пола. Энни сидела в той же позе. Услышав, что я поднялся, она открыла глаза.
— Эд, — проговорила она, — я не могу уйти отсюда. Если я перестану питать руну, стена рухнет. Поэтому я буду здесь. Не беспокойся за меня.
— Хорошо, — только и смог ответить я.
На улице свежо. Прохладный утренний воздух ласкает лицо. Солнце только-только поднимается. Такое чудесное утро. Жаль, что таким оно останется ненадолго. Село уже давно ожило, и сейчас все бегали и кричали. Первое, что я увидел, была стена. Она оказалась в два раза выше частокола. Высотой он была равна стене нашего замка. Прекрасная работа. Энни не подвела. Сельчане уже соорудили леса, прикрепленные к этой стене, и поднялись наверх кто с чем мог. Кто достал дедовы ржавые доспехи и меч. Кто соорудил дубину. Семнадцать человек уже стояли на стене с луками. Судя по всему, охотники. К ним уже поднимались ребята Нисса. И где они только луки достать успели?
На такой дистанции Бронтики были бесполезны, так что я взял протянутый мне старостой Стефаном старенький арбалет и полез к ребятам.
— Что видно на горизонте, Лиам?
Рыжий посмотрел на мое оружие, одобрительно кивнул и ответил:
— Враги собираются отовсюду. Нас взяли в кольцо. Кажется, стена их не удивила, или же они просто не умеют удивляться.
Я заглянул за стену. Сказать, что их была тьма, не сказать ничего. Кроме того, у каждого десятого на руке виднелась веревка. Где качественные кузнечные кошки, а где и самодельные из грабель и тяпок. Показались даже четыре лестницы, но они лишь вызвали улыбку. Кривые и косые бревна, наспех прибитые друг к другу. Видимо такие у них мастера.
— Мы предлагаем вам в последний раз! — надрывался вчерашний пришелец. Сдавайтесь!
— … тебе, а не наши души!
Одержимый покачал головой и отошел. Начался штурм. Лестницы, поставленные ими, естественно, падали, как только по ним кто-то поднимался. Но вот веревки летели часто и порой ловко. Самоделки не выдерживали нагрузок, а вот качественные держали как надо. Лучники стреляли, мечники рубили веревки и вместе с селянами, у которых были вилы и дубины, встречали самых шустрых одержимых, отправляя их обратно. Но не всегда целыми. Дети таскали стрелы и болты. Не сказать, что мой арбалет был так хорош, но по такой толпе промахнуться было просто невозможно. Одержимые ложились десятками, но на их место становились новые и новые. Они все приходили и приходили. Внизу работали кирки и молоты, чуть дальше самодельные тараны. Но стена как будто сама себя лечила. Все выбитые камни заменялись другими.