— Рауль Бланше. Фамилия французская. Но ты не родственник Марка Бланше. — В слух произнесла Джени, своим голосом. — Рауль. Ты ведь думал сбежать. Ты не шахид Рауль. Ты не готов отдать жизнь. Ты любишь жизнь. Видишь ли, мы все знаем. Каждая твоя потаенная мысль нам известна. А ты привык прятать свои мысли, Рауль.
— Мне нужен адвокат! — закричал мужчина.
— Знаешь, я с некоторого времени не вижу смысла в справедливом возмездии. Даже если тебя тысячу раз казнить, жертвам все равно. Они пережили смерть. Мучительную, болезненную. Главное, это несправедливо. Все твои жертвы невинные, а сам ты абсолютно здоров, как показало обследование.
— Но я ничего не совершал. Не правильно меня судить за то, что когда-то случится.
— Ты не понял. Преступление ты уже совершил. Ровно через восемнадцать месяцев, три дня, семь часов и тридцать пять минут с момента, как сдал свою кровь на анализы в клинике, ты угнал грузовик. Знаешь, что необычного, в твоем случае?
Джени повернулась и посмотрела на Рауля. Он сидел, как школьник. Послушно положив руки на колени, внимательно ловя каждое ее слово.
— Глядя на тебя, я испытываю те же чувства, что переживала, увидев первый раз детское фото Гитлера. И знаешь, что я думаю? Наказывать надо того Гитлера, который ничего не успел натворить. Маленького мальчика с надутыми губками и широко распахнутыми глазками. Конечно, человек, который раздавит младенца, или забьет до смерти бездомного педераста, мирно спящего на лавочке — монстр… Ты ведь не убивал этих несчастных. — Джени улыбнулась Раулю. — Ты, как и они, станешь жертвой несправедливости. Скажи, у тебя были планы на этот день?
Мужчина, как будто, не слыша последних слов произнесенных Джени, быстро ответил.
— Да. Я собирался в Берлин, к другу. Он торгует часами и телефонами «Верту». Приедут еще друзья. Из Грузии. Вино привезут. Грузинское.
Он делал паузы между фразами, убеждая Джени, что это планы обыкновенного, нормального человека, а не кровожадного убийцы.
— Отлично, — только и сказала она в ответ.
Рауль остался в черной комнате один. Он так и не понял, что произошло, почему поход в клинику закончился здесь.
— Похоже это сон, — подумал он.
Стол снова стал черным. Рауль попытался подняться на ноги, но тело его не слушалось.
— Так бывает во сне, — успокоил он себя.
На секунду Раулю показалось, что он замурован в стену и смотрит на пустую черную комнату сквозь узкую прорезь. Раулю захотелось закрыть глаза, но изображение не пропадало.
— Я ничего не помню! — истошно закричал он. — Я не виновен! Я ничего не сделал!