— Парень, не стоит так разговаривать с женщиной.
Я обернулся на звук, и увидел типичного слегка подкаченного хипстера с бородой, как у лесоруба. Тот самый типаж, что бесит меня чуть больше, чем подстилки нуворишей и их тупые дети. Разумеется, если бы я не увидел его в этом антикафе, то день был бы прожит зря, а само заведение можно было бы закрывать.
Но особенно бесит даже не это его жалкое волосатое желание на лице выглядеть более мужественно, а то, что какой-то поц просто так подходит к концу разговора, и уже делает свои выводы. Да если бы это было возможно технически, то я по всему миру запретил бы встревать в разговор, а каждый, кто высказывает свои выводы вслух, не зная всей ситуации, вообще был бы стерилизован. Зуб даю, мы бы избежали половины проблем на этой грешной Земле. Заодно и демографию поправили бы.
— Послушай, парень, не учи меня разговаривать с женщинами. Возможно, ты не знаешь, но есть женщины, а есть падшие бляди. Так вот те, кто воспитывают своих детей в духе вседозволенности, относятся ко второму типу. Кстати, вам в детстве, видимо, все позволяли, — обращаюсь я уже к той мамаше. Она сидит смирно — она ждет, что мне набьют морду. Но я и сам могу ее набить кому угодно. Хоть тебе, примодненный водяной.
— Давай-ка отойдем. Если ты постоянно так себя ведешь, то на этот раз твои ямочки непострадавшими не останутся.
— Знаешь, ты можешь подождать меня за дверью, а я пока что доработаю здесь, потому что как раз пошел второй час, и я уже буду меньше платить за время. Сам понимаешь, нельзя упускать такую выгоду. И отстань от моих ямочек.
Ага, счас я и подорвался разговаривать с тобой, тупой йети.
Но лесоруб оказался обижен моими словами. Когда я успел уже отвернуться, он подошел вплотную и схватил меня сзади за воротник рубашки, как нашкодившего котенка. Нет, парниша, ты явно переоценил свой доеб.
Я резко развернул корпус и ударил ему в пах со всей своей силы, боль заставила его отпустить меня, а когда он согнулся в три погибели, я двинул ему в лицо еще и коленом. Он отлетел прямо на стол тех мамашек, за чью тупость он заступался. Но «лесоруб» оказался крепким парнем, и спустя несколько мгновений сбил меня с ног. Дальше уже была не драка, а греко-римская борьба. Мы заламывали друг другу руки, пытались ногами вырваться из объятий друг друга, но так, чтобы не получить по щам. Разворотив несколько вазонов с цветами и разбив один икеевский стол, нас наконец-то кто-то разнял. Я смотрю на этого хипстера и понимаю, что победил: у него расквашена нижняя губа и из нее течет кровь. Мое лицо никак не пострадало.