— Постой, — услышь сейчас мой голос Франческа, она бы вмиг отреклась от нашей вечной любви. — Один вопрос.
— Еще один? Я мало рассказал?
— Зачем тебе те пробки от пива? Зачем ты их собираешь?
— Хм, — Боря натянул на правый угол губ складчатую ухмылку. — Ровно столько надо выпить, чтобы сделать меня счастливым.
И он ушел, оставив меня наедине со снарядами дешевого вина и не более дорогими мыслями. В них прошли, наверное, те самые часы, когда должна была решиться моя участь.
Солнечные лучи уже озарили двор дома, в котором повсюду росли желтые одуванчики. Надо же, прямо под моим окном разлилось желтое море. Они так красиво сверкали росой на солнце. Я уже перестал им удивляться.
Восход убрал Минск в оранжево-розовые цвета — какой же это красивый город. Но Макс так вряд ли считал… Макс, в каком же свете ты видел столицу? Серость, небось.
И вдруг стало понятно, кем был Максим, и кем есть Я. Мы — единое целое, наши жизни были связаны именно потому, что отличались друг от друга. Как жаль, что мы не выяснили этого раньше.
И на смерть ведь он пошел не от тоски и ненависти, к этому он уже давно привык, а чтобы сделать счастливым того, кто счастлив только губя!
О чем говорил Бес? Остался только один правильный шаг. И это точно не очередная статья. Может, литература?
В дверь постучали.
Да, догадка верна, а значит время уже на исходе. Только теперь я понял истинный смысл фразы «конфликт со временем». Я ворвался в свою комнату, забаррикадировал ее креслом, которое еще помнило Борю, и открыл ноутбук.
В дверь настойчиво постучали. Я открыл нараспашку окно, и отыскал в телефоне ту самую мысль, когда-то мною записанную — надо же, она именно о том, про что говорил Боря о нас с Максимом. О единстве противоположностей, о единой жизни на двоих.
Открыв последнюю запись в блоге Максима, я прямо в комментариях стал писать.
Каждый человек на земле — лишь часть единого некогда существа, разрубленного неким Всевышним на неравные части. Никогда эти две доли на Земле не были абсолютно равны, и уж тем более, никогда не пересекались.
— Милый, сходи за официанткой. Она, кажется, про нас забыла совсем, — нежно прошептала моя Леди Ди.
— Ладно, но только потому, что ты просишь
Я встал из-за стола и направился к барной стойке, где всегда ошиваются нерадивые официанты. Мне оставалось пройти еще каких-то метров пять, как вдруг я услышал:
— Паша?
Голос звучал справа. Повернувшись, я узнал своего давнего знакомого. Когда-то мы с ним очень хорошо общались, а потом у него появилась жена, и она ему стала лучшим другом. С тех пор прошло года четыре.