Глава 24. Обитель пленниц
Никто нас вечером так и не выпустил. Я раз десять ходила наверх, проверяла: могучая дверь оставалась неприступной. Само собой, и стучать пробовала. Штырем да по железу – совсем даже не скажешь, что тихо, но только это здесь громко, а там, за второй дверью, скорее всего, царила тишина. Разве что ухом прижавшись, что-то расслышишь, только кто же это будет делать! Про девочек наших мне и гадать было лень. Либо забыли, либо решили проучить всерьез. Ладно, хоть не каникулы, впереди всего лишь одно воскресенье! Но сутки все-таки придется куковать. А там… там видно будет.
Конечно, родители шум поднимут, искать примутся, но кто им что скажет? Наоборот, все словно воды в рот наберут.
Кстати, насчет воды – пить-то хотелось все больше. Ну и не только пить, если честно. Мы же не какие-нибудь роботы – нам и кушать надо, и в туалет ходить…
И тут я хлопнула себя по лбу. Если раньше здесь располагалось бомбоубежище, то, по логике, должны были предусматриваться такие вещи, как вода, канализация и склад с продуктами на несколько недель. О продуктах, понятно, можно было забыть – давно уже оприходовали, но вот комнатки сангигиены стоило поискать.
Включив сотовый в режим фонарика, я вновь отправилась на поиски. Альбинка, естественно, поплелась за мной, и в двух словах я изложила ей свои соображения. Нет, ничего прощать я ей не собиралась, но есть такая штука, как реальный взгляд на вещи, и этот взгляд однозначно толковал, что в данный момент мы оказались пассажирками одной лодки. Лодка пока вроде не тонула, но кругом простирался океан, и надо было думать, как выживать. Ну а сообща выживать – оно всегда легче.
– Все бомбоубежища в старину обязательно комплектовались медикаментами и продуктовым неприкосновенным запасом, – рассуждала я вслух. – Как-то их там на категории делили, но это я точно не помню. Знаю только, что стандартные убежища вмещали чуть не до двух сотен человек. Ну и имелись свои специальные системы очистки воды и воздуха.
– Фильтры, – подсказала Альбинка.
– Вроде того. Сейчас этого, разумеется, нет, но не всё же до основания порушено. Должно что-нибудь остаться.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду гальюн, – простецки объяснила я. – По-граждански выражаясь – сортир.
– Ты что, собираешься пить воду оттуда?
– А ты выбираешь смерть от жажды?
Мы неспешно обошли весь подвал. Лишь один закуток отдаленно напоминал туалетную комнатку, но умывальные раковины здесь лежали на кафельном полу, и все свободное пространство было заставлено плитами ДСП, кабельными бухтами, старыми табуретами, банками-склянками и ученическими столами. Короче, хлам, ожидающий скорого переселения на свалку.