– Сюда посвети! – Альбинка тоже начинала заметно нервничать. – Тут вроде какие-то банки с маслом.
– Ага, с оливковым.
– Я в том смысле, что, может, это горючее? Масло – оно ведь всегда горит. Облить ту скамейку – оно и запылает.
– Можно попробовать, – согласилась я.
Усталость туманила мозг, оценивать что-либо адекватно мы были уже не в состоянии. Вытащив на свет покрытые пылью мутные трехлитровые банки, исследовали их как могли. Во всяком случае, пахли они омерзительно, но понять, что внутри за жидкость, представлялось довольно затруднительным.
– Не керосин – это точно, – определила я. – И не бензин.
– Больше напоминает ацетон, а он вроде бы горит.
– Ладно, тащи их туда, а я еще что-нибудь посмотрю. Вдруг найду нормальную разжогу…
Подсвечивая себе сотиком и орудуя здоровой рукой, я обрушила сваленные на стеллаже груды алюминиевых и железных труб. О шуме я не беспокоилась: все равно ни одна живая душа не услышит. Вслед за ними я опрокинула шеренгу потемневших от времени рулонов. Они обрушились на те же трубы, и все-таки даже в этом грохоте я расслышала визг Альбинки.
– Что там еще?
Выскочив в коридор и миновав зал с теннисным столом, я разглядела багровые всполохи. Огонь! Значит, Альбинка все же сумела там что-то разжечь!
А в следующую секунду я едва не столкнулась со своей бывшей соперницей. Всхлипывая, она яростно трясла рукой, и я увидела, что вся лестница объята пламенем. Более того, огонь стекал по ступеням и уже лизал рулон, который поначалу мы приняли за рубероид. Но если от зажигалки эта фиговина никак не загоралась, то сейчас по ней пробежали трескучие розовые язычки и вверх поплыли черные косматые струйки.
– Не знаю, что там было, но вспыхнуло жутко, – сообщила Альбинка. – Всего-то ничего и плеснула, а оно как жахнет! И вторая банка вдребезги. На меня брызнуло – я чуть не сдохла от боли.
Я схватила ее за руку. Кисть и впрямь выглядела так, словно ее на несколько секунд опустили в кипяток.
– Да-а, пузырики точно будут. Это мы с тобой нехорошо спараллелили: у меня гвоздь, у тебя бензин.
– Да не бензин это! Какая-то гадость!
– Ага, греческий огонь. Но мы-то с тобой разве не этого хотели?
Альбинка вместо ответа раскашлялась.
– Ну и запашок!
У меня тоже запершило в горле, на глаза сами собой навернулись слезы.
– Что-то дыма чересчур много.
– Главное, чтобы он наверх просочился… кашляя, я попыталась припомнить что-нибудь о бомбоубежищах.
– Ты, случайно, не знаешь, от газа они защищали? Подвалы эти? – Альбинка явно размышляла о том же. – Если они от ядерного взрыва защищали, значит, должна быть и газовая защита.