вечно обнаруживающая себя и вечно обновляющаяся
национальная энергия. Нет ничего поверхностнее, как ходячее противопоставление "традиции", как синонима "застоя", — "прогрессу". Оно основано на смешении
предметов, служащих вещественным выражением традиции, с
отношением к ним людей. Великая хартия вольностей и по сей день является основой английской конституции, по сей день она не отменена никаким последующим законом. Но в этом памятнике нет ни единого слова, которое понималось бы в наше время так, как его понимали бароны, навязавшие хартию королю Джону в Ренимеде в 1215 г., и как его понимал сам этот король Джон. Великая хартия вольностей 1930 года представляет собою итог политической мысли Стефана Лангтона и Симона де Монфора, Брак-тона и Фортескью, судьи Кока и Оливера Кромвеля, Питта и Борка, Бентама и Милля, Биконсфильда и Чемберлэна, Лойд-Джорджа и Рамзея Макдональда. Можно было бы написать историю Великой хартии. Это была бы история английского народа от 1215 до 1930 года, подобно тому, как история Евангелия составляет историю всего христианского человечества. Лютер, признавший только писание и отвергший предание, тем самым лишь открыл новую эру в истории христианской традиции. Но славянофильские бороды и мурмолки, но петербургские дачи в стиле "де рюс с петушками", но полотенца над портретом Шевченка с вышитыми на них девчиной и парубком, танцующими гопака, — это лжетрадиционализм, фетишизм, суррогат религии национальной традиции. Национальная традиция не только оберегает народ от обезличения, — она таит в себе импульсы для дальнейшего роста. Шпенглер поторопился похоронить старую Европу. Он проглядел
факты текущей жизни, — обыкновенный для эпигонов романтики случай. Явления Пикассо, Дерена и Лота, явления Гуссерля, Теодора Литта, Макса Шелера показывают, что французская живопись и германская философия далеки от старческого склероза. Старым народам "цивилизация" угрожает в сравнительно слабой степени. Традиция помогает им преодолеть ее. Но для "новых" она опасна
смертельно.Итак, для "новых" народов нет выхода, нет места под солнцем? Итак, их удел — ассимиляция с историческими нациями, или же — навеки — жалкое прозябание в виде псев-донаций, якобы наций? Они опоздали явиться на свет, войти в историю, — и поэтому им также не суждено вложить свою долю в историю мировой культуры, как получить свою долю из европейских колоний Африки?
* * *
Кто сделает такой вывод, кто мне припишет такой вывод, покажет, тем самым, что он не усвоил себе основной мысли всех моих рассуждений, мысли о текучести истории. В частности — нс усвоил себе мысли о нынешнем