— С каких пор вас интересует, чем я занимаюсь? — спросил Джеймс удивительно спокойно, словно действительно был ее женихом, обязанным выслушивать обоснованные претензии.
— Не обольщайтесь, мистер Уинтерли. Просто я не хочу чувствовать себя повинной в том, что вы себе вредите. Доктор велел вам оставаться в постели по крайней мере неделю.
— Вы беспокоитесь обо всех, кто получил легкое сотрясение, или только обо мне?
— Вы пока единственный, кто пострадал, спасая мою сестру. — Ровена развернулась, собираясь уходить, но шевеление кустов заставило ее остановиться: Джеймс пробирался через прогал в изгороди.
Внезапно Ровена уловила до боли знакомые звуки: где-то совсем рядом захныкал разбуженный ребенок. Женщина насторожилась.
— Где мы, дядюшка Понедельник?
Теперь она отчетливо слышала плаксивый голосок.
Бесшумно, как призрак, Джеймс приблизился к ней. На руках у него был ребенок.
— Не волнуйся, малышка, все хорошо, спи.
Ровена пригляделась и поняла, что маленькая девочка очень похожа на Уинтерли, это было видно даже в сгустившихся сумерках.
— Простите, я ее не заметила, — пробормотала Ровена.
Эти двое смотрелись так гармонично, что Ровену охватила досада оттого, что она не может быть частью их мира.
— Бог мой, неужели слышу это от миссис Уэстхоуп?
— Да, если не будете так скрытны, окружающие узнают о том, что у вас есть сердце.
— Вы ведь об этом никому не расскажете? — усмехнулся Уинтерли.
Они шли рядом в сторону дома, в котором Гидеон и его дядя выделили Джеймсу комнату на любой срок, какой он пожелает.
Подойдя к небольшой боковой двери, Ровена без колебаний распахнула ее перед Уинтерли, ведь руки его были заняты. Кто же эта девочка? Возможно, дочь Хебе, о которой он беспокоился больше, чем об остальных. Малышка казалась больше похожей на маленькую принцессу, чем на дочь погибшей шпионки. Девочка крепко обхватила ручонками шею Уинтерли — было видно, что она обожает «дядюшку Понедельника».
— Спасибо, — кивнул Ровене Джеймс и вошел внутрь.
— Так просто вам от меня не избавиться, — произнесла ему в спину Ровена и услышала в ответ приглушенный смех.
— Слава богу, вы вернулись, мистер Джеймс, — бросился к ним встревоженный Хаддл.
Это предложение было самым длинным из всего, что когда-либо произносил слуга в ее присутствии. Неужели он действительно так привязан к Уинтерли? Похоже, да, судя по взволнованному выражению лица.
Увидев на руках Джеймса ребенка, Хаддл отступил назад, открывая путь в спальню. Даже необходимость соблюдать приличия не удержала Ровену. Она с интересом разглядывала малышку и с трудом сдержалась, чтобы не прикоснуться к темным волнистым волосам.