Так рассуждал Зырянов, выбирая в «собеседники» Бориса, когда в логическую цепь влез вроде бы случайно вопросик: «А не потому ли — Борис, что он кавказец?» Вопрос Женька тотчас прогнал, оставив его без ответа, но знакомая дрожь нетерпения, как когда-то в горах перед очередным боем, волной прошлась по телу.
Он еще не привык к тому, что остался с одной рукой, но уже понимал, что драчун теперь из него — никудышный. Ввязываться в потасовку — последнее дело, он понял это на складе у Шунта. Тактика должна быть иной…
Шаги. Через щель в двери Женька увидел, что в туалет зашел мужчина с авоськой, наполненной картофелем. Лучше бы, конечно, до покупок сюда заходить, ну да ладно, не об этом надо сейчас думать. Ведь Борис может появиться здесь не сам, кто-то еще может захотеть в эту же минуту «облегчить душу». Что тогда? Сидеть здесь и ждать, когда же кавказец опять напьется пива и прибежит к унитазу без сопровождения? Выдержки на это у разведки, конечно, хватит, и не такие испытания проходил старлей Зырянов. Но не хочется впустую тратить время.
Товарищ с картофелем уходит, и на смену к той же кабинке топает… Борис. Женька усмехнулся: услышал, наверное, тот его мысли.
Борис уже на ходу расстегивает ширинку, пританцовывает, гад. Что ж, это хорошо. В такой ситуации враг меньше всего думает и чаще говорит именно то, что у него на языке. Ему не до сложных рассуждений, ему диктует нормы поведения не голова, а мочевой пузырь.
Так, зашел в кабинку, не закрыл ее за собой. Это хорошо, не придется дверь с петель срывать. Остается одно: ударить так, чтоб сбить дыхание, чтоб не было у кавказца даже желания сопротивляться. Есть и со стороны спины такая точка, знающему человеку попасть в нее — нечего делать.
Раз!
Борис валится вперед, надо поддержать, чтоб не врезался мордой в бачок. Дело не в том, что жалко морду или сам бачок: он может вырубиться, и придется терять минуты, чтоб приводить его в сознание.
Два!
Враг на коленях, рука на изломе, нос почти уткнулся в дно унитаза. Процесс идет, не остановишь, то бишь, моча льется в брюки.
— Когда встречаете Рамазана?
— В пятницу.
— Время?
— Самолет… в два… в четырнадцать.
— Где он остановится?
— Гостиница «Россия».
— Номер, этаж?
— Не знаю.
В такой ситуации может соврать только высокий профессионал. Боря — слабак, хоть и фигура спортсмена. Женька верит каждому его слову. В четырнадцать так в четырнадцать. Не знает так не знает.
Он отпускает заломленную руку, но одновременно делает подсечку, и кавказец тычется-таки мордой в нечистый фарфор унитаза.
— Не рыпайся, побудь здесь, пока не обсохнешь, понял? — Зырянов выходит, перебрасывает руку через дверцу, закрывает кабинку изнутри. Добавляет: — Шунту привет. Передай при встрече, что я обязательно встречусь с ним. Долг верну.