— Играли?
— Да, играли на большія ставки; но были люди, которые играли на еще большія ставки; они проигрывали въ кости любимыхъ женщинъ.
— Замолчи! Я не, позволю злоупотреблять ея именемъ.
— Злоупотреблять? Я перерѣзалъ бы горло всякому, кто осмѣлился бы это сдѣлать. Я ставлю на кости не любовь, а жизнь.
— Ты что это задумалъ, чортъ возьми!
— Что задумалъ? — снова вспыхнулъ Патрикъ. — Куда дѣлось твое воображеніе? Что сталось съ твоей проницательностью? Вздумалъ выбрать полное міазмовъ болото, чтобы дрожать на зарѣ…
— Мы будемъ тамъ лицомъ къ лицу съ тобой.
— Тс! — Патрикъ поставилъ стаканчикъ съ костями. — Тс! Мы и здѣсь лицомъ къ лицу… Прелесть жизни кругомъ насъ и сами боги покровительствуютъ нашей игрѣ. Начнемъ! — Патрикъ снова взялъ стаканчикъ. — Кто выиграетъ, тотъ наслѣдуетъ жизнь, кто проиграетъ, наслѣдуетъ смерть. Итакъ, начинаемъ. Докажи свое мужество!
Роджеръ не трогался съ мѣста.
— Мнѣ это не нравится, — сказалъ онъ.
Патрикъ взглянулъ на него и засмѣялся; смѣхъ его звучалъ хододно, насмѣшливо.
— Испугался? — спросилъ онъ.
Роджеръ отбросилъ въ сторону пистолетъ и быстрыми шагами подошелъ къ столу.
— Ни одинъ человѣкъ не осмѣлится дважды предложить мнѣ этотъ вопросъ. Подай сюда кости! Кто выиграетъ, беретъ все; кто проиграетъ…
— Лишаетъ себя жизни дня черезъ три.
— Черезъ три дня? Пусть будетъ такъ. Дай сюда стаканчикъ!
Но Патрикъ остановилъ его.
— Нѣтъ, мнѣ, по праву, первому.
Онъ отложилъ часть костей, другую положилъ на прежнее мѣсто, затѣмъ выпрямился, поднялъ голову и, встряхнувъ стаканчикъ, бросилъ кости.
— Три!
— Три!
Патрикъ вынулъ изъ кармана кружевной носовой платокъ. «Три!» — повторилъ онъ снова съ полнымъ хладнокровіемъ. — Вышло въ ничью. Судьба намѣрена досыта поглумиться надъ нами.
Роджеръ оттолкнулъ его въ сторону и выхватилъ у него стаканчикъ изъ рукъ. Пылавшее лицо его, порывистыя движенія, ускоренное дыханіе, все указывало на то состояніе, въ которомъ онъ находился. Онъ встряхнулъ стаканчикъ, поднялъ голову и бросилъ кости.
Моментъ критическій! Соперничество было забыто. Братья чувствовали только, какъ сильно бились ихъ сердца.
Кости покатились. Патрикъ склонилъ голову, заглянулъ черезъ плечо брата и медленно выпрямился.
Роджеръ стоялъ, склонивъ голову, и смотрѣлъ… Глаза его встрѣтились съ глазами Патрика, полными ужаса, и онъ громко расхохотался.
— Судьба слѣпа, не правда ли, мой братъ? А, быть можетъ, она справедлива? Не знаю, впрочемъ.
И онъ снова расхохотался. Смѣхъ его звучалъ насмѣшливо, и въ тонѣ его слышалось что-то страшное, неестественное.
II
Гости за гостями входили въ обширную переднюю огромнаго дома сэра Ричарда Кардена, который находился въ одномъ изъ стариннѣйшихъ кварталовъ Дублина. Въ маленькой галлереѣ, на другомъ концѣ длинной бальной комнаты, музыканты настраивали скрипки, а лакеи вставляли послѣднія восковыя свѣчи.