…В монетной мастерской замолкли пьяные крики. Таинственные обитатели темной башни задремали в тяжелом, угарном забытьи…Грезили… Кто о темных тайнах суровой тайги… Кто о далеких равнинах России, где ходят волны по золотому морю спелой ржи, синеют васильки и в безоблачной выси неба звенят жаворонки.
…А в каземате, где сидел Федор, все еще визжала пила… Визжала хрипло… словно плакала… злости в ней не было… Иступилась! Федор освободил правую руку и смотрел на нее, гладил ее, свободную. Теперь пилил черный, пилил, матерно ругая тупую пилу, ругая Нелидова… Теперь Федор говорил ему:
— Пили, дядька, шибче, да мне кидай!
_____
…Окутанный тьмой, Нелидов подошел к башне, остановился на плотине и огляделся… Из черных кустов выделилась фигура… Это был Серега Рвач.
— Спят? — спросил Нелидов.
— Перепились… спят, ангельским сном спят! — ответил шопотом Серега и, вдруг, наклонившись к самому уху хозяина, заговорил:
— За тобой следят… Я видел, кто-го следом шел! — И, быстро схватив старика за рукав, Сережка дернул его и зашептал:
— Смотри влево! Вон дерево…
Нелидов рванулся влево.
— Стой… Не горячись!.. Спугнешь!.. Поймаем! Ты стой на месте!
И Сережка бесшумно скользнул опять в кусты. Нелидов стоял неподвижно. Сердце колотилось. Кровь, била в виски…
Мгновение… другое… Вдруг… полу-заглушенный крик-визг… и Сережка выделился из сумрака…
Он волочил что-то темное, неподвижное.
— Получай, хозяин! — сказал он, показывая на добычу, лежащую на земле.
Нелидов быстро нагнулся, стал всматриваться…
— Никак Ива…?! — полувопросительно заговорил он.
— Захарыч и есть! — отвечал Серега, всмотревшись в неподвижное тело.
— Жив? — спросил Нелидов.
— Кто его знает!.. Кулаком я его хватил… в висок угодил! — отвечал Серега. — Ну, куды его таперя? Добить, что ли, для верности?
— В Гремучку!
Темным мешком полетело что-то в реку. Раздался треск… Иван Захарыч ударился головой и, колотясь о камни, кувыркаясь в пене, понесся вниз по течению своенравной веселой Гремучки.
— Упокой, господи, душу раба твоего Иоанна! — со смехом проговорил Сережка. — Зловредный был старичишка!.. Все около башни шлялся… Все принюхивался… Должно он и донос настрочил…
Стояли оба и молчали… Во тьме не видно было лиц. Потом заговорил Нелидов спокойно, деловито.
— Застав этот спусти… Тот подыми, открой здесь ворота…
Серега молча делал все, что ему говорили.
… И вдруг бурный рокот речки утих… Река остановилась… Там; где только что клубилась пена, вдруг образовался темный пруд. Вода поднялась выше окошек подземных казематов, подошла к каким-то темным дверям, зиявшим в фундаменте башни, и вдруг широкой струей рванулась в подземелье, заливая монетную мастерскую, Федора и его товарища, а может быть и еще кого-нибудь… Кто это знал, кроме самого Нелидова?..