– Ты куришь это дерьмо? – удивился Вейренк, выходя вместе с Адамбергом на тротуар и закуривая предложенную им сигарету.
– Это любимые сигареты Кромса.
– И почему же ты их покупаешь?
– Чтобы таскать их у него, ведь сам я не курю.
– В этом есть какая-то логика, только не знаю какая. Похоже, эта женщина говорила искренне?
– Ирен это проверит. Но я думаю, да.
В этот момент Ирен вышла к ним.
– Она говорит правду и ничего, кроме правды, – подтвердила она. – Они были одни. Не хотела бы я оказаться на вашем месте, комиссар. Очень тяжело.
– Очень. Вы побудете с ней?
– Немного. Я не могу надолго оставлять мою соседку в одиночестве, у меня такое ощущение, что она перевернет весь дом вверх дном. Извините, я имела в виду женщину, с которой мы вместе снимаем жилье, Луизу. Она знает, что еще одного мужчину укусил паук. Она уверяет, будто видела трех отшельников на кухне и двух у себя в спальне. И что они размножаются! Так что скоро у нас появятся еще пять пауков, которые будут разгуливать по квартире средь бела дня!
– Пять? Она видела пять пауков-отшельников?
– В своем воображении, комиссар. Завтра их будет уже десять, послезавтра – тридцать. Мне нужно вернуться, иначе, когда я приеду, окажется, что она сидит на стуле, подобрав ноги, а вокруг нее бегают три сотни пауков. У нее плохо с головой, только и всего. В том-то и проблема с этими форумами: на них все говорят, говорят, люди спорят и сами себя заводят, и у некоторых едет крыша. Мне не повезло, такая женщина и живет со мной под одной крышей.
– Сколько ей лет?
– Семьдесят три года.
– Я был бы не прочь с ней познакомиться, – неопределенно бросил Адамберг.
– А зачем? Вам что, мало сумасшедших, при вашей-то профессии?
– Мне хотелось бы увидеть, как в сложившейся ситуации паук-отшельник становится причиной помешательства.
– А, тогда другое дело. Если хотите понаблюдать, как она съезжает с катушек, с удовольствием вас с ней познакомлю. Будем вместе изображать, будто давим пауков. А Оливье? Сколько ему осталось?
– В лучшем случае два дня.
Ирен покачала головой. Ее лицо выражало покорность судьбе.
– После похорон я предложу Элизабет пожить у меня. Я смогу о ней позаботиться, и свободная комната есть.
– Попрощайтесь с ней от нашего имени, – попросил Адамберг, положив руку ей на плечо. – Скажите добрые слова.
– Комиссар, мне не хотелось бы вас шокировать, но вы не могли бы дать мне сигарету? Вообще-то я не курю. Но когда такое происходит…
– Пожалуйста, берите, – ответил Адамберг, протягивая ей три сигареты. – Это от моего сына.
Они смотрели, как Ирен возвращается в “Соловей”. Адамберг стоял на тротуаре и, разделив сигареты Кромса пополам, раскладывал их по карманам куртки.