— Как у Александра?
— Да…
— Мам, а кто его настоящая половина? Ты?
— Не думаю. Хотя, я не знаю. Может быть, если бы он нас не бросил, мы по-прежнему жили вместе и не представляли бы, что может быть иначе. Но сейчас я бы ни за что не хотела возврата, ведь тогда у меня не было бы твоего папы и тебя. А я вас очень люблю и ни на что не поменяю.
— Мы тоже тебя очень любим и никому не отдадим.
— Ну вот и хорошо. Давай спать, завтра в школу не встанешь.
Нежно приложившись ко лбу, Ольга укрыла Левушку, и он тут же принял позу зародыша и успокоенно засопел. Выйдя из комнаты и закрыв дверь, Ольге пришла в голову мысль о пользе бесед с детьми. Часто взрослые так усложняют собственную жизнь, что лишь в попытке упрощенно изложить обстоятельства, сами понимают собственные ошибки. Разбуженные воспоминания нарисовали Ольге фантастичную картину: этого не случилось, они не расстались, Ольга и Александр.
У нее страшно гудели ноги, всю дорогу пришлось бежать, но она все равно опоздала. Девочки играли в классики у школы, они привыкли. По дороге домой забежали в магазин. Пока Ольга набирала стандартный набор продуктов, прожиточный минимум, девчонки пили молочный коктейль и, похохатывая, рассматривали витрину.
Когда Ольга с двумя сумками появилась из-за касс, Аня и Соня похватали лежащие на полу портфели и бросились ей на встречу.
— Мам, а почему ты не любишь украшений?
— Ты имеешь в виду ювелирные? Почему не люблю, просто у меня их нет. Соня, украшения обычно покупаешь не сам, а тебе дарят…
Обе девочки задумались о сложностях правил, по которым живут взрослые. Ане как самой младшей показалось, что решение есть, и оно очевидное:
— Давай скажем папе, пусть купит.
— Давай, — согласилась Ольга с дочерью.
Дома их ждал беспорядок и клубы сигарного дыма. Александр считал, что курение сигар способствует творческому процессу. Он сидел в своем кресле с блокнотом в руках, уставившись в невидимые глазу заоблачные дали.
Приход женской половины семьи, хотя правильнее сказать — трех четвертей, не отразился на облике Александра никоим образом, это означало, что дело дрянь. Все трое тихо просочились на кухню и закрыли дверь, папу лучше не трогать, папа пишет. Что пишет? А какая разница. Женское дело — заботиться о хлебе насущном. Они позаботились, и когда все было готово, открылась дверь, и всклокоченный Алекс возник в дверях. Вид его указывал на то, что сейчас он выместит свои трудности на женщинах. Ольга попыталась его опередить.
— Есть будешь? Все готово.
— Нет.
Пыл поубавился, но грозил изнутри семейными катаклизмами. И он принял правильное для всех решение.