— Э-э-э-э, как, простите, называется ваша организация, я не расслышала? — уточнила Вики.
— «Успокоенные сердца». А вы, как я полагаю, из армии фанатичных противников эвтаназии? — обратился он к Рольфу.
— Вовсе нет. Хотя, признаюсь, я голосовал против закона о генетической чистоте, — нехотя признался тот.
— А вот я категорически против! — встряла Вики. Но незнакомец в сером пропустил ее слова мимо ушей, не сводя глаз с Рольфа. Вики, не привыкшая к такому обращению, обиженно надула губки.
— Вот как? А позвольте поинтересоваться, из каких соображений? — продолжал допытываться незнакомец у Рольфа.
— Не слишком подходящая тема для светской беседы, разве нет? — поежился здоровяк. — Но раз уж вы настаиваете… Я считаю, что это как минимум негуманно.
— Гуманность?! Раз уж речь зашла об этом аспекте, я задам еще один вопрос: доводилось ли вам когда-нибудь бывать в хосписе для раковых больных? Нет? Так я и предполагал. Потому что, хоть раз увидев их перекошенные от крика лица, скрюченные судорогой изможденные тела, вы бы признали, что скорая и безболезненная смерть — это безусловное благо. Акт высшей гуманности.
— Но люди всегда страдали от болезней, во все времена… И, как мне кажется, забота врачей — использовать все свои знания и опыт для того, чтобы излечить пациента, а не побыстрее спровадить его на тот свет.
— В том-то и загвоздка! Блестящие научные открытия в области медицины последних лет и привели к тому, что от тех же онкологических заболеваний люди страдают гораздо сильнее, чем в прошлом. Прежде человек был обречен покинуть бренный мир, когда болезнь была еще только в зародыше. А сейчас, благодаря лекарствам, оттягивающим неизбежный конец, его пораженное метастазами тело подвергается таким чудовищным пыткам болью, по сравнению с которыми средневековые представления о геене огненной кажутся детскими страшилками, — казалось, человек в сером костюме получает извращенное удовольствие, словно отколупывает корочку только что зажившей ссадины. — Так что, несмотря на то, что некоторым эвтаназия по-прежнему представляется антигуманной, самыми ярыми сторонниками «легкой смерти» выступают именно сами больные, бесконечно уставшие от бессмысленных мучений.
— Но ведь… бывает же так, что изобретают лекарство от болезней, которые раньше считались смертельно опасными?
— Да, наука не стоит на месте. Но каждый человек вправе сам решать, готов ли он ждать хотя бы еще день.
— А что, если это просто минутная слабость, жест отчаяния? И потом, ведь далеко не всем оставлено право самостоятельно решать свою судьбу?