И тут она увидела его. Он крупными шагами шел пляжем ей навстречу, и Ольга Денисовна не смутилась, не замкнулась, как обычно с нею бывало при первых знакомствах или неожиданных встречах. Сейчас не имело значения, кто он, откуда, что подумает о ней, как на нее поглядит. Сейчас было море и волшебно вернувшееся из детства и юности, всю ее озарившее чувство свободы и счастья.
- Хорошо? - спросил он.
- Хорошо.
- Тоже впервые?
- Впервые.
- Тогда посидим.
Она засмеялась:
- Почему "тогда"?
Они сели близко у моря. Набирали горсти гальки, сыпали между пальцами, снова набирали, сгребали в кучки. И говорили. С удивлением Ольга Денисовна узнала, что Николай Сергеевич ее земляк и даже ехал в одном с ней вагоне в соседнем купе, тоже по путевке союза Рабпрос, хотя не имеет прямого отношения к школе, а работает заведующим городской опытной ботанической станцией.
Вот и сказалась общественная ограниченность Ольги Денисовны. Не слышать про городскую ботаническую станцию! А чем они там занимаются? Как чем?! Выращивают морозосуховетроустойчивые сорта декоративных растений для украшения города, сельских клубов и так далее, а кроме того, Николай Сергеевич еще специально изучает лечебные свойства трав. Возможно, это редкое в наше время занятие станет его второй профессией или даже основной, все может стать. Как много мы потеряли, позабыв народные знания даров земли, таких простых! Трава? Подумаешь, мудрость. А ведь мудрость.
Так он рассуждал. Они сидели под горячим солнцем, разувшись (он засучил до колен полотняные штаны), море тихо накатывало и холодило им ноги, а он все рассказывал о своих травах, и Ольге Денисовне ужасно понравилось, как он увлечен, - как мальчишка. Сколько ему может быть лет?
Потом они разговаривали о своем городе и, конечно, бульварах, обсуждали театральные гастроли, пьесу "Перед заходом солнца", которую оба видели в Москве, говорили о книгах Фейхтвангера и Эренбурга и о том, что коричневая чума фашизма - позор XX века.
Когда солнце поднялось выше и стало здорово припекать, они выкупались. Врозь, довольно далеко друг от друга. И Ольга Денисовна, кинувшись в воду, долго плыла, тихонько смеялась, а внутри у нее тоненький звоночек звенел: "Море, море, море!"
Досыта наплававшись, так что слегка закружилась голова, она вышла на берег и ладонями (забыла захватить полотенце) медленно обвела голые руки, грудь, бедра и с какой-то незнакомой ликующей радостью ощутила свое молодое, сильное, гибкое тело.
Вечером они снова вдвоем ушли к морю. Но он уже не рассказывал о ботанической станции и не говорил о том, как мерно дышит море, как таинственно лиловой завесой укутались горы, и даже не сказал: "Ты мне нравишься", а молча привлек и стал целовать, и она снова чувствовала пьянящую радость, которая была сильнее ее рассудка и воли.