— Не думаю, что его жена нарочно затеяла избавляться от бремени в такой неподходящий момент.
— Кто знает… Я ей не очень нравлюсь.
— Даже не представляю почему, — язвительно ответила Элоиза.
— Ты о чем?
— Ну, учитывая то, что Андерс сопровождал тебя во время каждого дипломатического визита, который ты считал нужным нанести в те два месяца, что я провела во дворце, удивительно, как вообще его жене удалось забеременеть.
Принц в ответ лишь что-то неразборчиво проворчал.
— Хочешь, я взгляну на этот спич? — спросила Элоиза, решив протянуть Одиру оливковую ветвь мира.
Независимо от того, что произошло между ними и что еще может произойти, он был ее мужем. Да, они причинили друг другу немало боли, но ведь когда-то между ними царили близость и доверие. И Элоиза понимала, как, должно быть, тяжело сейчас Одиру.
— Да, взгляни, пожалуйста. У тебя всегда очень хорошо получалось писать речи для благотворительных мероприятий.
Принц небрежно взмахнул рукой, словно общение с прессой было пустяком, без которого он мог бы и обойтись.
— Ой, вот сейчас это, наверное, было больно! — заметила Элоиза.
— Что? Произнести тебе похвалу?
Она улыбнулась, взяла у мужа распечатанный спич и села в одно из кресел, как можно дальше от омара.
Пока Элоиза изучала подготовленную речь, Одир позвонил и приказал слугам унести омара и остальную еду.
— Если ты голодна, можно заказать пиццу.
— Разумеется. Не волнуйся, со мной все будет в порядке. Просто дай мне минутку, я прочитаю это.
Одир наблюдал за женой, удобно устроившейся в кресле. Перекинув через подлокотник длинные стройные ноги, она покачивала ими и задумчиво покусывала карандаш. Время от времени Элоиза делала какие-то пометки в тексте, а затем продолжала чтение.
Эта сцена показалась Одиру до странности домашней. Вместо того чтобы чувствовать раздражение из-за вмешательства жены в его дела, он ощущал довольство. Одна голова хорошо, а две — лучше. Элоизе можно доверять. Она определенно не станет что-то от него утаивать, если только речь не зайдет о Джархане.
— Я знал, что у тебя аллергия на морепродукты. Я просто не обратил внимания на еду, которую нам доставили.
Одир не знал, что побудило его сказать такую бессмысленную фразу. Он просто хотел, чтобы жена оторвала взгляд от бумаг и посмотрела на него.
— Как ты сказал, если бы ты желал от меня избавиться… Так, ладно. Я закончила.
— Уже?
— Эта речь оказалась не такой уж плохой. Только в середине она слегка многословна. Я подсократила и убрала повторения. Кто написал этот спич? Ты?
Она приподняла бровь.
— Не начинай, не хочу больше слышать об этой речи. Это ведь я сказал, что ее необходимо улучшить.