Если к кому Хаджар и испытывал бездонную ненависть, так это к королевскому корпусу. Особенно, королевским телохранителям. Тем, кто предал его мать и отца. Кто был напрямую причастен к гибели его матери.
– Д-да я, д-да я-я т-тебя, – разом пропала вся холеность толстяка.
Он превратился в того, кем и был всегда – забитого, испуганного труса. Такие не идут в армию, но, желая власти, ищут другие способы её получить.
Хаджар повернулся к нему и второго взгляда было достаточно, чтобы Элиот повторил судьбу своей напарницы. В очередной раз отшатнувшись, он запутался в своих длинных, богатых одеждах и упал на землю.
Солдаты за спиной Хаджара засмеялись.
– Мы закончили, – будто “отрезал” Хаджар.
Он уже развернулся спиной к ищейкам, как слово взял никто иной, как граф.
– Не торопитесь, старший офицер, – он говорил тихо, но достаточно, чтобы его мог услышать каждый. – Гнари была в своем праве.
– О каком праве вы говорите, граф? – прорычал Хаджар. – Она нарушила…
– Моя коллеги ничего не нарушала, – перебил его Васлиа. – помимо пререканий, ваши рядовые позволили себе грубые оскорбления в её адрес. Кто-то даже предложил согреть постель.
Хаджар посмотрел на рядового, прибежавшего к нему за помощью. Тот лишь потупил взгляд и отвернулся.
Хаджар тяжело вздохнул.
– Скажите мне, старший офицер, сколько в сумме должно было бы нанести ударов за подобный проступок?
Хаджару даже не требовалось напрягать память. Устав находился в “базе-данных” нейросети, а, значит, был в постоянном и полном доступе.
– В сумме – тридцать два удара.
И не потому, что все так заботились о сквернословии или чести женщин. Нет, просто если спускать такое поведение, то очень вскоре в армии, где женщин было достаточное количество, возникла бы не самая здоровая атмосфера.
Поэтому за “сексуальное домогательство” здесь карали сразу и сильно, отбивая у остальных какое-либо желание повторить судьбу провинившегося.
Хаджар посмотрел на Гнари. Та, стоя прямо и с гордо поднятой головой, не выглядела как оскорбленная. Нет, она выглядела как лиса, забежавшая в курятник, сожравшая несколько птиц и сделавшая так, что в этом обвинили домашнего, сторожевого пса.
Не оставалось никаких сомнений, что именно она повернула ситуацию так, чтобы спровоцировать и без того взвинченных солдат.
– Что здесь происходит? – прозвучал знакомый голос.
На поляну вышла одетая в полу броню, Лунный Генерал. В руке она несла свое длинное, белое копье. За её спиной спешили Неро, Сера, командиры отрядов и огромные телохранители.
– Мой генерал, – тут же упал на колено Хаджар, как и несколько тысяч воинов за его спиной.