Беркович опустился на колени перед погасшим костром и указательным пальцем пошевелил золу в том месте, где Зайдель подобрал сережку. Зола была еще теплой. Беркович вытер палец носовым платком и встал с колен.
– Хорошая история, – пробормотал он. – Сразу выдает дилетанта.
– Ну-ка, ну-ка, – сказал Хутиэли, с интересом наблюдая за действиями Берковича. – Похоже, что у тебя сложилось определенное мнение.
– Да, – кивнул Беркович. – Вот господина Зайделя интересовало, где была утром Соня Аккерман. А мне интересно, где был сам Зайдель. И почему он появлся здесь сразу после Сони. Может, он за ней следил?
– Вы думаете, о чем говорите? – холодно поинтересовался Зайдель.
– Конечно, – кивнул Беркович. – И когда говорю, и когда делаю. Инспектор, – обратился он к Хутиэли, – вы же видите, сережка побывала в сильном огне, в открытом пламени.
– Несомненно, – подтвердил инспектор.
– А господин Зайдель, – продолжал Беркович, – вытащил ее из верхнего слоя золы. Костер догорал, пламя было слабым. Собственно, открытого огня уже вообще не было, только зола продолжала тлеть. Туда, в золу и была брошена сережка. Кто-то ее предварительно подержал в огне. Не здесь, конечно. И я подозреваю, кто это мог быть.
Зайдель бросился в сторону, но патрульный Авнери отреагировал мгновенно – оставил Соню и бросился за актером. Силы были, конечно, не равны…
По дороге в управление Хутиэли сказал сержанту:
– Ты имей это в виду, Борис. Ревность – страшная штука.
– Я не ревнив, – отозвался Беркович. – А Наташа совсем не кокетка, не такая, как эта Соня.
– Кто знает? – вздохнул инспектор. – Говорят, ревность непредсказуема.
– Если я и убью соперника, – твердо сказал Беркович, – то только в состоянии аффекта. Я не стану заранее красть у девушки серьги, обрабатывать их в пламени, устраивать пикник… Бездарный спектакль…
– Что ты хочешь, – прокомментировал Хутиэли. – Зайдель ведь актер, а не режиссер…
– Вы знаете, инспектор, – сказал сержант Беркович, войдя утром в воскресенье в кабинет Хутиэли, – все-таки неплохо быть женатым.
– Похоже, – отозвался инспектор, не отрывая взгляда от экрана компьютера, – Наташе удалось наконец убедить тебя в этой простой истине.
– Мы провели вместе субботу, – продолжал Беркович, усаживаясь за свой стол, – и я должен признаться, что давно не ел таких замечательных творожников. И еще мы были на пляже…
– Я не спрашиваю, – добродушно сказал Хутиэли, – чем вы еще занимались. Но раз уж ты решил жениться…
– Еще не решил, – покачал головой Беркович, – но близок к тому.
– Решай поскорее, – посоветовал инспектор, – иначе Наташа подумает, что у тебя проблема не там, где она на самом деле.