Встретив яростное сопротивление, Метельский осуществил маневр. Мы видели, как несколько левофланговых машин, используя лощины, направились в обход населенного пункта.
Скоро и все машины батальона вышли из поля зрения. Но радио каждые пять минут держало нас в курсе дела. Капитан достиг окраины села, и его танки одновременно атаковали врага с фланга и тыла.
Я покинул соседнюю бригаду, когда Ржанивка уже была взята. Полковник при мне доложил в штаб корпуса о первом успехе.
17
Позвонил генерал Кравченко:
— Что, Степан Федорович, хлопцы очень устали? Когда сможете выступить?
— К утру.
— Тогда вот что. Ваш сосед справа уходит на другое направление. Вам придется повернуть на Браженцы.
В землянке холодно, а меня бросило в жар. Браженцы! Это как раз то село, где находится мой сын.
В землянку входит раскрасневшийся от мороза и ветра Маляров. Его усы, брови, ресницы заиндевели. Сбросив шинель и потирая руки, он подсаживается к железной печурке.
— В институте я изучал закон об усталости металла, — говорит подполковник. — А наши танкисты опровергли его. Мы, Степан Федорович, перекрыли все известные до сих пор нормы эксплуатации машин. Согласно уставам всех армий мира, в том числе и нашему, после трех-, четырехсуточных танковых боев части должны выводиться на отдых. А сколько времени мы воюем без отдыха?.. — Он вдруг обрывает себя: — Слушай, а почему у тебя такой кислый вид?
Рассказываю о звонке командира корпуса и о том, что нам предстоит освобождать Браженцы.
Маляров не находит слов для утешения. Он понимает, если противник будет долго сопротивляться, то жертвы среди мирных жителей неизбежны. Возможно и другое: гитлеровцы просто угнали население на запад…
К утру из Браженцев возвратились разведчики. Василий Причепа настроен оптимистически:
— Оборона — не ахти какая. И артиллерия — в недостаточном количестве. Фрицы обмороженные все, сопротивляться много неспособные. — Он протянул мне листок бумаги: — А это схема расположения орудий.
Познакомившись со схемой, Маляров заметил:
— Южное направление более открытое. Отсюда и ударить нужно. — Немного подумав, добавил: — Я с ротой Горбунова пойду.
Утром началась пурга. Дневной свет так и не появился. О молниеносном ударе речи не могло быть. В такую погоду машину надо вести осторожно.
Снова позвонил командир корпуса:
— Идете?
— Идем.
— Погода неважная. Может, отложить?
— Все будет в порядке.
— Ну хорошо. Желаю успеха!
Я передал трубку телефонисту, посмотрел на Малярова:
— А не лучше действительно повременить? Случись что, скажут — из-за сына…
Маляров не на шутку разозлился: