Что же, отсутствие камней меня несказанно радовало.
— Как мне надоела моя, — сетовал один военный в отставке. — Звонит постоянно, носится, хочет приехать. Я говорю, чтобы не суетилась. Надоела уже.
— Я бы не отказался от того, чтобы ко мне пришли родители. Цените такую заботливую жену, — сказал я. — Ко мне, например, в Тамбове и прийти-то некому. У меня никого здесь нет. Жена на работе, а родители и друзья в других городах. А вы сами отвергаете заботу близких.
Из окон четвертого этажа я опять смотрел на полюбившийся сквер. Он тоже изменился, стал более прозрачным, укрывший землю снег хорошо подчеркивал темные стволы деревьев, листья давно покоились на земле, а хвойные иголки стойко качались на пронизывающем тамбовском ветру. Этот маленький парк стал одним из тех мест, где находится моя душа и куда возвращаются мои мысли.
Я встретил медсестру Лену, вышедшую на дежурство.
— О, ты снова здесь? — сказала она. — Не везет что-то тебе.
— Ага, — бодро ответил я. — Я помнил о вашей просьбе. Пытался узнать информацию о ваших родных. Только знакомые мои так ничего и не ответили.
— Да? Ну, ничего. С братом и мамой все хорошо, они живы-здоровы. Мы с ними потом сумели созвониться. К себе звали.
Я за нее искренне обрадовался. Я прекрасно понимал, какие чувства она испытывала и как переживала.
Потом мои больничные дни закончились. Продолжал работать на полставки в газете, изредка ходил на мероприятия. Побывал на открытии парка «Дружба», где прошла лыжная гонка. Была неимоверная холодина, ног я не чувствовал. Знал, что замершие ноги — это шаг к очередному возвращению в больничные палаты, это новые почечные колики. Но жизнь не оставила мне выбора. Всегда приходится чем-то жертвовать.
Со временем мои старые зимние ботинки прохудились. Сразу оба. Подошва оторвалась по всей длине внутренней стороны стопы — от пальцев и до пятки. И вот я иду по улице Магистральной на мероприятие — пчеловоды Тамбовской области передавали партию меда жителям Донбасса. Иду, а в мои ботинки затекает вся слякоть, я чувствую холод внутри, теплые носки напитались влагой, подтаявшее болото находится не только снаружи, но и внутри моей обуви. Я почувствовал себя законченным бедняком. В прохудившихся ботинках я проходил более трех недель, пока не удалось купить на распродаже новые.
Состояние здоровья оставляло желать лучшего. Боли уменьшились и стали не постоянными, а периодическими только к концу мая, когда город вовсю цвел. Цна выбралась из-подо льда и начала свой бег, в парках зазвучала музыка, прогуливались парочки. Весна — возрождение всего сущего. И людей тоже. Я рассчитывал, что с приходом тепла моя депрессия, мои тяжелые раздумья испарятся. Действительно, все стало казаться не таким безнадежным. Даже с работой и деньгами стало чуть получше — удавалось подрабатывать.