И я не знаю, что произошло в моей душе, завороженной тем звоном, — в каком-то полусне я вылез в окно и в ту ночь навсегда ушел из родительского дома. Ушел, ибо понял, что готов отдать всё, что есть, было и будет, лишь бы найти Город, пройтись по пустынным улицам и площадям, вдохнуть его прохладного, пьянящего воздуха. И, самое главное, вновь услышать ту тишину, особенную, неповторимую, тот призывный колдовской звон…
… — Ты был там? — я охрип от волнения. — Это же был не сон!
— Да, ты видел не сон, — Странник неотрывно смотрел на бледневшие угли, голос его стал тих. — Ты ищешь Город, который на свете один, и другого такого нет: Город Тишины. А ты любишь ее слушать, я видел это, потому что знаешь, что вначале было не Слово, а Тишина, из которой всякое слово и родится, сказанное и несказанное…
— Где его искать? — я даже привстал, но его лицо оставалось отрешенным и бесстрастным. — Как найти?
— Успокойся, — он чуть усмехнулся. — Нельзя найти, что не имеет места. Найти нельзя, но искать надо, и только тогда он, может, найдет тебя сам.
— Но ты был там?
— Да, — его застывший взгляд блуждал в пустоте, — один раз, а больше и нельзя, потому что это — судьба, а ее не выбирают дважды, она просто дается. И если готов искать и ждать всю жизнь, и готов не найти и не дождаться, то найдешь дорогу в Город. И услышишь, как шепнет тебе Тишина, что должно стать твоей судьбой.
— Тебе Она тоже что-то шепнула?
— Да, но этого нельзя говорить никому, твоя судьба — твоя тайна. Не позволяй прикасаться к ней, — и на чистых руках бывают пятна. Это первая заповедь Братства Тишины.
— Братства?
— Да, нас, побывавших в Городе, не так уж много, но мы есть. Во все времена рождались люди, любившие зреть незримое и прислушиваться к неслышимому. У нас нет знаков и символов, нет общей веры, кроме веры в судьбу, — каждый верит и поклоняется чему хочет. Мы — вольное братство, и у нас только две заповеди. Первую ты слышал, про тайну, — у каждого свой путь, и не просись с другим в дорогу. А вторая: будь верен судьбе, верен сказанному Тишиной, потому что Ее устами говорит ТО, ЧЕМУ НЕТ ИМЕНИ…
…Мы проговорили почти до утра, а точнее, говорил лишь он, оцепенело уставившись в костер, а я только слушал — ведь я видел в ту ночь не сон. И только когда на востоке заалело, Странник вздохнул и посмотрел на меня.
— Мне пора. Надо идти.
И отряхнул посох. Я глядел в догоравшие угли.
— А ты так и не сказал, что же ищешь ты? После Города.
— Я и сам не знаю, — и Странник пожал плечами. — Если бы знал, то давно бы нашел: у меня в запасе — века. Это вы, смертные, всегда ищете чего-то определенного: счастья, смысла, истину…