Я отрешенно глядел в окно, и хотелось только, чтобы это всё не кончалось: зимняя ночь, печаль, тишина и теплое дыхание у плеча. На миг я словно потерял ощущение времени, реальности, и показалось, что я где-то далеко-далеко — бреду по улице в каком-то селении, а рядом, странное дело, какой-то монах и кто-то в светлом, кого так и не разглядел. Но это пронеслось так быстро, что не успел и удивиться, а откуда, собственно, взялось? Эта странная картина, то ли фантазия, то ли скоротечный сон, внезапно возникнув, так же внезапно исчезла.
…Рядом зашевелилась Настя. Она подняла голову и улыбнулась.
— Не спишь?
Я смахнул с ее лба упавшую прядь и улыбнулся в ответ.
— Не хочется.
— Мне тоже, — и снова прижалась.
Я слышал стук ее сердца, чувствовал горячую сухую кожу. Она усмехнулась:
— Знаешь, всё так непривычно…
— А что «всё»?
— Ну-у, что не одна, — она запнулась и покраснела, — и вообще…
Настя чуть помолчала, а затем вдруг тихо рассмеялась, уткнувшись в плечо.
— Ты чего?
Она подняла смеющееся лицо и помотала головой.
— Ничего, — волосы разметались, серые глаза мягко блеснули, — это я так, сама не знаю.
Я с удивлением смотрел на Настю, — я никогда не видел ее смеющейся, но смеялась она также хорошо. И вообще, она словно преобразилась: во взгляде — искорки, на губах — смешинки.
— Как же мне повезло в тот день, сам поражаюсь. Может, и впрямь судьба есть?
— Может и есть, хотя… — Настя хитро глянула на меня, — знаешь, почему тогда подошла?
Я приподнялся.
— Почему?
— Потому что загадала на первого, кого встречу. В тот день с утра казалось, что будет сегодня что-то. А когда на работу пошла, я отпрашивалась до обеда, решила загадать: кого первым встречу, к тому подойду обязательно и познакомлюсь. Мне иногда приходят такие фантазии. Иной раз идешь, в голову придет что-нибудь этакое, смешное, глупое, замечтаешься и забудешь, куда идешь. Но в тот день я твердо решила не отступаться, хоть и боялась ужасно, но всё равно думала, что подойду и заговорю первой. Я иногда упрямая становлюсь, аж самой страшно. Да и слово себе дала, когда загадывала, что не побоюсь, а у меня дедушка всегда говорил: не выполнять обещанного другим очень плохо, но еще ладно, но не держать слова самому себе — это уже чересчур!
— И меня первым встретила?
— Ага, первым, — Настя почему-то смутилась. — Почти…
— То есть как «почти»? Почти первым?
— Ну да, почти первым, — и она покраснела. — Ну, там были еще до тебя два старика каких-то, но я что, с ними знакомиться, что ли, буду?
Я прыснул со смеха.
— Слово она дала! Загадывала!
Я хохотал, а попытавшаяся вначале оправдаться Настя рассмеялась сама и махнула рукой.