Сад Шкроева (Данилов) - страница 27
№11 Гибель «Зверобоя»
Снимок гибнущей шхуны «Зверобой» (№11), напечатанный в «Комсомолке», спецкор А. Том позаимствовал у Алексея Шкроева, однако автор фотографии не указан и по умолчанию спецкор «Комсомолки» присвоил авторство себе. Но это мелочь по сравнению с тем, как в своей статье он на всю страну осмеял радиста Тюнина, студента того же Томского университета, в котором учился Шкроев, и как перевел стрелки с пьяницы капитана Петранди на безымянного старшего помощника, являясь по обыкновению тех дней, не только бойцом идеологического фронта, перо которого, как известно, стараниями Маяковского было приравнено к маузеру, но и уполномоченным ОГПУ, следователем НКВД, прокурором и судьей. А. Тому любой ценой нужна слава и орден, кстати даже фотограф с «Седова» получил свой орден за экспедицию. Ехал на пароходе, в отдельной каюте, а Том летел на самолете, в холоде, но при всем при том не успел к раздаче наград. А даже и успел бы, как сообщить в Москву, если передатчик не работает? За одно это студента-радиста следовало раздавить, как комара, что Том и делает в статье, по существу состряпав в центральную прессу примитивный донос, назначив ответственным за неудачу студента, ставшего помехой на их пути к героическим ледовым вершинам. Слушать по приемнику про успех товарищей спецкору «Комсомолки» чрезвычайно противно и скучно. Он даже для приличия не счел нужным порадоваться удаче экспедиции «Седова», как это принято меж нормальными людьми, хотя бы на страницы центральной прессы не выносить своих карьерных чувств, нет, куда там, расстроился ужасно и печатно. В таких случаях всегда нужен козел отпущения, спецкор нашел его в лице студента, ибо тот пытался чинить аппаратуру, основываясь на знаниях, полученных на лабораторных занятиях! А на чем еще может основываться студент при ремонте аппаратуры? Остается сожалеть о судьбе бедняги после такой статьи, можно предполагать, что она по прихоти «атома красной идеологии» завершена, как и судьба старшего помощника капитана, ведь повсюду уже идут судебные процессы над «вредителями».
№12 А. И. Шкроев на берегу Карского моря после кораблекрушения
Астроном-геодезист «Комсевпути» продолжил свою работу с одноименного парохода «Комсевпуть», далее по Енисею их маршрут пролегал через новый порт страны — Игарку. Отсюда Алексей телеграфировал в Томск родителям и родителям и Галине Майковской (№13) :
№13 Телеграмма с «Красноярского рабочего»
В Игарке (№14) с 1929 года уже работали тысячи заключенных, здесь строилась огромная лесопилка-комбинат для переработки леса со всей Восточной Сибири, которую сплавляли по Енисею, пилили и грузили на шведские, норвежские, немецкие суда, конвертируя русский лес, бесплатный труд и смерти сотен тысяч заключенных из ведомства генерала НКВД, «министра лесоповала» Нафтали Френкеля в иностранную валюту.