— Царапина тоже стрельбе не помешает?
— Хочешь проверить?
— А почему бы нет? — Он повернулся к напарнику, вглядывающемуся в сторону ельника, который начинался сразу за фермой. — Не рви глаза, Савва. Он не дурак, чтоб себя выдать.
— Кто? — Савва вроде как удивился. — Пилявин? Так его же…
— Его же мы упустили, но нападать он не будет. Один против трех… — Посмотрел на Зырянова. — Против четырех даже. Зачем ему подставляться? Знает же, тем более, что не с кроликами дело имеет. Тут кое-кто даже в снайперы записывается… Ну-ка, Савва, поищи пенек метрах в двадцати от нас, поставь там свои часы. Они у тебя не швейцарские, случаем?
— Все равно золотой корпус, — недовольно пробурчал тот, кого звали Саввой. Но все же возражать не стал, добросовестно порыскал вокруг. Не найдя в округе пня, укрепил часы на ветке сосны.
Из-за постройки вышел третий человек, почему-то в обсыпанном снегом пальто, будто только что попал в метель. Он тоже направил свой фонарик на дорогую мишень. Лис протянул Зырянову пистолет:
— Центральный бой, спусковой очень мягкий. Поскольку ты его не пристреливал, разрешаю три выстрела.
У Лиса был «Макаров», из такого ствола Женька на спор в копейку попадал. Он был лучшим стрелком училища, еще на первом курсе стал кандидатом в мастера спорта.
После первого же выстрела расстроенный Савва побежал искать остатки часов под деревом. Лис хмыкнул, повернул голову к третьему:
— Никита, рискни своими командирскими. Если что — возмещу.
— Лучше ты своими, — сказал Никита.
— Да нет у меня часов. Не ношу.
Тот шумно вздохнул, подошел к той же сосне, надел браслет на мохнатую ветку.
— На канонаду милиция местная не сбежится? — поинтересовался Женька.
— Нет, там в курсе. Хотя о милиции ты не зря спросил. Мой совет: что бы в ближайшие дни ни произошло, не суйся туда, ладно?
— А что может произойти?
— Ну, мало ли…
Зырянов вскинул руку и выстрелил, почти не целясь. Часов на ветке не стало. Никита даже не пошел к дереву: зачем металлолом искать? Лис забрал у Женьки пистолет, сказал уважительно:
— Вот он у меня, оказывается, какой. В золото метит точно. А в тире придуривается, больше восьмидесяти из ста не хочет выбивать.
Савва, видно, не поняв юмора, засмеялся:
— Лис, ты серьезно думаешь, что пули соображают? Это ты так плохо целишься!
— Да, — сказал Лис. — Не только, оказывается, пуля — дура, есть кое-кто и кроме нее.
Никита хохотнул, закрутив головой. И Савва продолжал посмеиваться, явно не понимая, что смеются над ним:
— Есть, ага, есть!
— Ладно, — прервал веселье Лис. — Нам пора ехать. Если хочешь, спецназ, садись, можем аж до Москвы подбросить.