Повертев плечами, я выполнил предписанную Бу растяжку. Услышал, как лифт, приняв в свое нутро федералов, с лязгом затворяет свои старые двери.
Артурас опять знакомо ухмылялся. Волчек хохотал во все горло.
– А вы молодец! – бросил он, подхватывая телефон и стирая заготовленную эсэмэску.
Успешный мошенник должен много чего знать и уметь, быть докой в великом множестве разнообразных ремесел. Но все эти знания и умения пойдут псу под хвост, если вы не способны заставить людей проникнуться к вам доверием. Втереться в доверие к лоху на улице ничуть не сложней и не проще, чем к присяжным в суде – приемы одни и те же. При помощи таких вот приемов я успешно размазал по полу Голдштейна, а теперь еще и ФБР указал на двери. Всех уболтал. Похоже, что доверие Волчека завоевано – осталось только грамотно этим распорядиться.
– А откуда мне знать, что моя дочь до сих пор жива? – спросил я.
Ухмылка с физиономии Артураса постепенно сползла, он брюзгливо поджал губы.
– Можете с ней поговорить. Заслужили. Только не вздумайте подавать ей какие-то сигналы. Она ничего не подозревает. Не забывайте, она уверена, что люди с ней – из частной охранной фирмы, которых вы сами и подогнали, из-за угроз в свой адрес.
Артурас набрал номер, включил на телефоне громкую связь. Ничего в разговоре я не понял – он перешел на родной русский. Но вроде все было спокойно, тона никто не повышал. Голос в трубке был женский, и лицо Артураса во время разговора несколько смягчилось. Наверное, подружка. Артурас умолк и протянул мне телефон. Я держал его дюймах в трех от лица.
– Эми, это ты? – осторожно проговорил я.
Тишина.
– Папа?
Отчаянно попытался убрать из голоса любые эмоции.
– Угу, это я. Ты как?
– Нормально. Что происходит? Где вы с мамой? Элейна говорит, что мне нельзя… что мне… что мне нельзя никуда выходить.
Голосок у нее ощутимо подрагивал. Из динамика слышалось быстрое, прерывистое дыхание. Она была испугана. Наверное, Элейна – это та женщина, с которой разговаривал Артурас, скорее всего, его девушка. Разумно, что Bratva привлекла приглядывать за девчонкой возраста Эми именно женщину – к той и в школе наверняка отнеслись с большим доверием.
– Во всем слушайся эту тетю, солнышко.
«1–646–695–8875».
– А почему ты не со мной? В смысле… мы ведь могли бы прятаться вместе, точно? – произнесла Эми, голос которой на последнем слове предательски дрогнул.
Такова уж Эми: проницательная, пытливая, с отлично откалиброванным «индикатором брехни», встроенным в ее умненькую головку, – такой чуть ли не у всех детишек ее возраста уже есть. Она знала. Знала: что-то тут не так – и это ее пугало.