Еще раз пробежал глазами список свидетелей.
Следак, конечно, может создать некоторые сложности – подкопаться в его показаниях практически не к чему. Но и опасных моментов тоже не сильно-то много. Вон тетку-патрульную, которая арестовывала Малютку-Бенни на месте преступления, вообще не вызвали, потому что ее показания ничем не указывали на виновность Волчека.
С девчонкой из клуба как-нибудь разберусь.
А вот родственничек убитого – это реально проблема. Мириам наверняка делает на него главную ставку. Есть у нее с ним что-то, что я еще не обнаружил.
Плюс последний свидетель, звезда процесса – свидетель Икс. Кликуху ему дали разве что за тем, чтобы пресса не разнюхала, кто он теперь такой по документам. Волчек-то в курсе, кто его сдал, – не важно, под новой фамилией или под старой.
Тони Геральдо и Малютка-Бенни оба топили Волчека. А на па́ру – тем более. Впрочем, не все так плохо: есть у меня и чем обвинителя озадачить, и чем Волчеку голову занять, чтобы он по моему поводу не дергался.
Если Тони Г. и есть Тони Геральдо, тогда искомый рычаг воздействия у меня в руках.
Я сел на стуле чуть боком. Артурас с Волчеком по-прежнему о чем-то шептались. Нарочно поерзал, поскрипел стулом. Волчек, обернувшись на меня, закрыл дверь между приемной и кабинетом. Не хотел, чтобы я подслушивал. А я по-любому ни черта не слышал – мне просто было надо, чтобы он решил, будто я подслушиваю, и закрыл дверь. Тогда можно наблюдать за ними, самому оставаясь невидимкой.
Под ручкой старинного вида двери с дубовыми панелями зияла замочная скважина. Я сразу прильнул к ней – черт, ключ оставили! Торчащий в скважине ключ сильно сужал обзор, но все-таки я кое-как различил Волчека, который что-то говорил Виктору. Потом тот повернулся, обнял Артураса и вышел. Артурас сел и завел разговор с Волчеком, по-русски. Так, вроде меня наконец-то оставили в покое. Склоняясь перед скважиной, опять почувствовал, как детали бомбы режут спину. А я уже почти и забыл, что на мне это адское устройство!
Полез во внутренний карман, вытащил бумажник, который свистнул у здоровяка в лимузине прямо перед тем, как тот меня вырубил. Внутри раскрывающихся кожаных корок лежали шестьсот долларов россыпью – стодолларовыми банкнотами, и два бронзовых зажима с тысячей долларов в каждом, тоже сотками. А среди кредиток на имя «Грегор Обловскон» затесалось нечто, что сразу родило у меня в голове целую бурю вопросов – визитная карточка с наспех нацарапанным на обратной стороне телефонным номером. Номер был написан синими чернилами. Судя по всему, мобильный. Имени-фамилии на визитке не значилось, но больше всего меня обеспокоили напечатанные на ней адрес и название организации. Название я мог даже не читать, поскольку адрес – «26, Федерал-плаза, 23 этаж, Нью-Йорк» – был мне очень хорошо знаком. Это на Бродвее, к югу от Кэнел-стрит и к северу от Сити-холла, и сидит там Федеральное бюро расследований.