Я протягиваю Оуэну руку.
Заместитель Дейла выглядит его ровесником, но только он похудощавее и нос у него красный — от лопнувших под кожей капилляров.
— Вот и познакомились, мистер Рурк, — отвечает он и, кивнув Дейлу, уходит.
— Как там наш общий друг? — спрашивает Дейл.
— У меня такое чувство, что я к чему-то подбираюсь, — отвечаю я, — однако дело продвигается очень медленно.
И я заговариваю о том, ради чего искал Дейла:
— По дороге сюда я видел издали «Святого Валентина». Твои люди не заглядывали в него, когда осматривали место убийства?
Дейл задумывается, потом качает головой:
— Нет. Никакой информации о том, что это имеет смысл сделать, у нас не было. А что?
— Да просто поворот на дорогу к этому зданию находится всего в полумиле от места преступления. Мы исходили из предположения, что преступник привез Анджелу из города. Но что, если он двигался в противоположном направлении, с юга? Тогда водитель лесовоза и не мог ничего увидеть, когда проезжал мимо, — ни преступника, ни жертвы на шоссе еще не было.
— Ты собираешься съездить, осмотреться там?
— Да. На всякий случай.
Дейл кивает, и я замечаю в его глазах проблеск какой-то эмоции, мелькнувший и исчезнувший.
— Хочешь, чтобы и я поехал с тобой?
— В этом нет нужды. Если кто-нибудь начнет приставать ко мне с вопросами о том, что я там делаю, покажу ваш значок. А найду что-нибудь, так позвоню. В противном случае увидимся вечером за ужином. Ты, кстати, где живешь-то?
— Френсис-стрит, четырнадцать. Приезжай в полседьмого, в семь.
— Хорошо, Дейл, до встречи.
Едва я выхожу из здания, звонит мой телефон.
— Алекс, — произносит женский голос, — это Джемма Ларсон, из больницы. Я только что еще раз осмотрела ступни Анджелы Ламонд.
— Привет, Джемма. Что вам удалось найти?
— Несколько микропроколов на коже. Я бы сказала, что она шла босиком по дороге.
— Я так понимаю, песчинок в них не осталось?
— К сожалению, нет.
— Ну, всего сразу не получишь. Спасибо, что перезвонили так быстро, Джемма. Если у меня что-то появится, я свяжусь с вами, хорошо?
— Конечно, — говорит она. — Буду только рада. До свидания.
— До свидания.
Я делаю медленный выдох, сажусь в машину и еду в Уинтерс-Энд.
Гравийная дорожка возле детского дома «Святой Валентин» шуршит под колесами, когда я пытаюсь подобраться поближе к зданию на холме. Сквозь камни пробился сорняк, вокруг сплошные заросли бурьяна, и лес уже начал предъявлять права на отвоеванную у него когда-то территорию. Вокруг садовые деревья в цвету, дорожка, обсаженная березами и ясенями, укрыта зеленым пологом листвы. Примерно в ста ярдах от развалин виднеются осыпающиеся остатки каменной ограды с чугунными коваными воротами. Ворота заржавели и стоят распахнутыми, я оставляю машину прямо за ними, посреди того, что было, как я полагаю, усыпанной гравием автостоянкой. Цветущие вишни роняют белые лепестки на заросшую сорной травой лужайку. Похоже, когда-то это было красивое место.