К исходу второй недели отряд получил новое боевое задание, связанное с тем, что гитлеровцы приступили к осуществлению своего жестокого плана — опустошению территории.
Лето уходило, вступала в свои права полесская осень. Дни стояли жаркие, солнечные, и играл многоцветными красками лес, золотились дубы-великаны и клены, желтели березы, рыжели сосны, темнели, потеряв былую изумрудно-нежную, прозрачную окраску кроны, кудрявые грабы, и только редкие, издали похожие на пирамиды ели оставались сине-зелеными. Местами деревья были покалечены бомбами, то тут, то там встречались голые, расщепленные, с пожухлой, умирающей листвой или обугленными стволами. Если бы не это, то можно было бы сказать, что лес жил своей тихой, естественной жизнью, подчиняясь извечному круговороту времени.
Вдыхая густой смолистый дух хвои, перемешанный с грибными запахами и ароматами влажных трав, ехали партизаны на новое задание. Ехали шагом, словно на прогулке, захваченные и очарованные красотой осеннего леса, который знали и любили. Лес был их домом, их пристанищем, их опорой, укрытием, их защитником.
— Когда-нибудь после войны мы будем в своих родных краях вспоминать эти места, — задумчиво произнес Махмуд Самеев.
— Да, если останемся живы… — сказал Клим Пархоменко.
— У тебя что-нибудь бывает без «если»?
Клим поднял на него глаза, светившиеся печалью и любовью.
— Ты ведь знаешь, на какое задание идем…
— Освобождать наших людей, которых увозят в Германию.
— То-то и оно. Смешали ведь, гады, вагоны, в одном едут сами, в других везут наших. Попробуй разберись в темноте, кто в каком, если вагонов сорок или пятьдесят.
— Да, друг, это задача, — вздохнул Махмуд.
Той же думой были охвачены и Давлят с Гуреевичем. Принять конкретное решение возможно только на месте. Пока ясно одно: атаковать эшелон следует на крутом подъеме, постаравшись выманить немцев из вагонов. Задача осложнялась еще и тем, что, боясь партизан, немцы уже давно вырубили лес по обеим сторонам железной дороги полосой метров в пятьдесят. При свете напасть нельзя. Поэтому Давлят вел отряд на восток, к месту, которое эшелон будет проходить до восхода солнца. Решено было разбиться на две группы — он, Давлят, во главе одной, Гуреевич — другой, с тем, чтобы атаковать с двух сторон, проведя ночь в лесу и выдвинувшись к железнодорожному полотну, когда послышится поезд.
До места отряд добрался уже в сумерках. Гуреевич увел свою группу на противоположную сторону. Время потянулось томительно медленно. Над головой шумела листва, сквозь листву проглядывали мелкие тусклые звезды.